– А может, мне просто отдохнуть тихонечко?

Тихонечко отдохнуть было нельзя, потому что на мельнице ушёл в запой работник, а без пригляда она встанет – неужели внучка не поможет бабушкиной подруге?

– А почему нет, зря ты, что ли, в своём ПТУ училась?

– Колледже, бабусь, колледже! Почти десять лет назад! Я последние пять лет в другой сфере работаю.

– Ничего страшного, за последние пять лет оборудование точно не поменялось! – махнула рукой бабушка и тихо добавила в сторону: – А то и за все пятьдесят.

Люба категорически отказалась, объяснила, что не может взять на себя ответственность за чужое имущество, что приехала отдохнуть и навестить бабулю, а не впахивать за километры от дома. Заканчивала свою тираду Люба уже за воротами и с рюкзаком в руках – бабушка была неумолима. Пришлось сдаться и пообещать заглянуть на мельницу. В ответ одобрительно хлопнула калитка.

***

«Ыбвосский» мукомольный завод забурился в лес. Сильно за деревней, через поле и по тропинке. Это смущало. Во-первых, логистика должна хромать. Во-вторых, это просто было странно и нелогично. С маленького поля завод прокормиться точно бы не смог, а привоз сюда казался бессмысленным.

По дорожке между деревьев, ориентируясь на силуэт башни впереди. Люба отчаянно боялась и одновременно надеялась заблудиться, так как лучшего повода повернуть назад было не найти. Но мельница уверенно росла впереди.

Бетонные стены и башня для хранения потемнели от времени. Старая облупившаяся дверь, покрашенная в гостеприимный серый цвет. Люба робко потянула её на себя. Тамбур, за ним пустой коридор. Скучные оштукатуренные стены. Пусто и гулко. Ни звука, ни человека. Даже охранника и проходной нет. Люба, чувствуя, как тянет в животе от волнения, всё больше осознавала глупость своего положения. Навалилась дикая усталость. Люба замерла, безнадёжно глядя вперёд. Глупо это всё. Глупо и вовсе стыдно приходить сюда. Чем она сможет помочь? Никто её сюда не звал. Бабушка выдумала невесть что, а внучка пошла на поводу у чужого маразма. Люба повернулась обратно к двери.

– А кто это у нас шастает? – раздалось из-за спины.

Огромная фигура стояла, уперев руки в боки так, что касалась локтями стен. Как и когда она успела там возникнуть? Люба съёжилась, пролепетав, что ошиблась, просит прощения и ей пора. Фигура требовательно протянула руку и приказала дойти до кабинета – разобраться, кто ошибся и за что прощать.

***

– Говоришь, Любовь тебя зовут? Любовь к нам пожаловала, ишь ты! Как заживём сейчас! – Хозяйка кабинета ослепительно улыбнулась золотыми зубами.

Женщиной она была во всех смыслах впечатляющей. Во-первых, фигура её была поистине необъятной ширины: она не то что бы стремилась к идеальной форме шара, она успешно шар проскочила, причём давно. Восседала женщина в кресле, которое вполне могло претендовать на звание дивана. Хорошего такого дивана, пару-тройку гостей на него положить с комфортом можно. Люба у родителей ночевала на вдвое меньшем.

Половину лица хозяйки составлял клюв – предмет острой зависти любого грифа. Под носом сверкали зубы, над носом тускло блестели тёмные очки. Под стеклом шевелились вместо глаз чёрные волосатые гусеницы.

Ресницы, сообразила Люба через несколько ударов сердца, густые и объёмные. Мода такая, или мастер по ресничкам чудит. Мастер ресничек немножко маньяк. Случается. Случается, сплошь и рядом. Люба незаметно тихо выдохнула. Избавиться от образа волосатых глаз не удалось, но девушка старалась смотреть куда угодно, кроме очков потенциальной нанимательницы. Вот на зубы, например. Прекрасные коронки, если подумать. Такими можно сразу зёрна в пыль молоть. И без мельницы, и без ступки. Скрипнуть зубами – и всё.