– Зачем? – спросила Лера, покрываясь мурашками.

– Она решила, что дух её дочери остался на земле и не хотела, чтобы девочка заскучала. Мать думала, что призрак будет играть с куклами. И иногда по ночам она слышала, как её дочка смеётся, а наутро все куклы были разбросаны. Но однажды маленькой мёртвой девочке надоели все куклы! И тогда… – Выдержав паузу, Марина понизила голос: – Тогда её мама вместо кукол начала собирать детей. На улице она высматривала беспризорников, заманивала их в свой дом конфетами и мультиками, обещала подарить приставку. Дети шли к ней, а она убивала их мясницким ножом! Варила их мясо и съедала, а из костей делала кукол, чтобы её дочка с ними играла. И скоро весь её дом был набит призраками детей. Они вопили и плакали, но не могли упокоиться с миром.

– Жесть… – выдохнула Леська. – А с тёткой что стало?

– Её дом был очень старым, ещё дореволюционным, и однажды в нём загорелась проводка. И весь дом сгорел, пока эта женщина была внутри. Говорят, когда приехали пожарные, они слышали, как она хохочет и поёт «Спи, моя радость, усни» своей дочери. А потом на месте её дома построили многоэтажку. Никто не знает, где та многоэтажка стоит. Может даже, она… этот дом! – Маринка указала пальцем на ближний дом. – Но говорят, что можно вызвать её дух. Для этого нужно взять куклу – любую, хоть старую, хоть новую – и три раза прошептать ей на ухо: «Мама, мамочка, приди, свою детку забери, кашкой накорми, бражкой напои, спать уложи», покачать её на руках, как малыша, а потом положить под кровать. Ночью придёт дух той женщины и заберёт тебя, а куклу оставит на подушке. Вместо тебя.

На карусели воцарилась тишина. Наконец Лёшка сдавленно откашлялся, кто-то шмыгнул носом.

– Клёвая история, – одобрил Антон. – А я знаю ещё одну! Как-то раз один пацан…

Стукнула распахнувшаяся форточка.

– Ле-е-е-ера-а-а-а! – раздался следом протяжный женский крик. – До-о-мо-о-ой!

– Блин блинский!

Лера подскочила, как ужаленная, отряхнула шорты и, подхватив ведро, уже на ходу крикнула своим:

– До завтра!

Засидевшись с шайкой, она вообще забыла о времени. Мама её убьёт.

Пулей взлетев на свой этаж, Лера осторожно открыла дверь в квартиру, заглядывая в тёмный, узкий коридор их двушки. Мама схватила её за руку и рывком втащила в квартиру.

– Где тебя черти носят?!

Лера выдернула руку из цепкой хватки, пожала плечом.

– А я виновата, что мусоропровод заварили?

– Ты мне ещё поговори! Мусор выбросить – пять минут дело, а ты где шлялась?

– Я не шлялась, я с ребятами сидела!

– А с Дюнькой кто будет сидеть? – заорала мама, окончательно выйдя из себя. – Он и так целыми днями один, в пустой квартире!

– И плевать! – крикнула Лера во всю мощь лёгких. – Ты его родила – сама и сиди с ним! Он твой сын, а не мой!

Хлоп.

Звук пощёчины не успел затихнуть, а Лера уже ринулась в свою комнату, так грохнув дверью, что в зале звякнул сервиз. Следом послышались приглушённые, но ещё более разъярённые материны вопли:

– Дрянь такая! Она ещё дверью хлопает! У себя дома хлопать будешь, а тут ничего твоего нету, поняла?! Гадина! Кого я вырастила? Змею подколодную! Помощи никакой!

Лера уже ничего не слышала. Рухнув на тахту, она уткнулась лицом в прохладную подушку и разревелась.

К ней тут же подполз Дюнька, заныл, замычал, тыкая в плечо. Лера оттолкнула его:

– Отвали.

Но брат не отставал. Потоптавшись рядом, он принялся дёргать её за волосы, мыча ещё настойчивее.

– Да отцепись ты! – гаркнула Лера, поднимая от подушки заплаканное лицо.

– У-у-у-у…

Дюнька шлёпнулся на задницу и широко улыбнулся, довольный тем, что на него обратили внимание.