– Танцевать, – ответила Ритка, следя за движениями кленового листа.

– Можно попробовать…

– Что?! – Ритка резко дернулась к гостье. Так резко, что даже молния боли спину прошила. Говорила же Аглая Тимофеевна: резких движений не делать.

– Можно попробовать, – повторила Ксения уверенно. – Есть специальное ортопедическое кресло с расширенными функциями. С индивидуальной настройкой. В нем, говорят, даже в походы ходить можно. По горам.

– Зачем мне… по горам. В горах… не танцуют.

– Так и для танцев настройка, я думаю, есть, – сомнение в голосе журналистки все же прорезалось.

Ритка разглядывала ее очень внимательно. Потом произнесла несмело:

– Оно, наверно, как крутой внедорожник стоит. У моих родителей таких денег нет.

– О деньгах не волнуйся! – Ксения коснулась ее руки, погладила и продолжила: – Во-первых, после моей статьи на твое лечение со всей страны денег прислали. Даже из Европы и Китая переводы пришли. Во-вторых, крутые программисты обещают бесплатно настроить кресло под твои нужды. Так что – денег хватит. Было бы желание. Твое!

Вот тут Ритка задумалась. Вспомнила все разговоры, которые велись вокруг нее последнюю неделю. Это после того, как ей поворачиваться разрешили. Все приказывали ей двигаться. Пальцами шевелить. Всеми. Вот с этим все было очень печально.

И прежде руки и ноги у нее двигались отлично, а пальцы вечно… будто скукоживались, когда надо точные движения выполнить. Шевелились они, конечно. Вот только очень медленно и неуверенно. В танцах ей это совсем не мешало, ручку и карандаш она освоила, а вот если колеса в танце вертеть или с сенсорной панелью… Видела она, как Танька и Стас со своими смартами управляются. Пальцы по экрану порхают так, что иногда смазываются. А у нее… О том и сказала.

– Но говорить-то ты можешь! – воскликнула Ксения. – Можно специальное устройство поставить и… – она на мгновение задумалась и продолжила не так уверенно: – с помощью него кресло и тебя услышит и ответит, если надо будет. Еще, наверно, хороший навигатор нужен, чтобы эти танцевальные па отрабатывать. Я поговорю…

С кем поговорит, не сказала, тут же переключилась на приказы. Но ее слова Ритка слушала внимательно и обдумывала, что для исполнения тех приказов делать надо. Движения руками… они у нее уже шевелились. Пальцы? Ложка из них не выпадала. Но слабые они у нее. Надо с Аглаей Тимофеевной поговорить, спросить, как руки побыстрее разработать и… Нет! С ногами ничего не выйдет. А еще… когда-то давно она видела танцы в инвалидном кресле на льду. А вдруг, так и на танцполе можно? Надо в сети поискать.

– Ты школу сейчас не бросай, – уходя, посоветовала ей Ксения. – Понимаю, что тяжело. Потом нагонять сложнее будет. И когда домашние задания делать начнешь, буквы аккуратно пиши. Знаешь, как мне каллиграфия помогла, когда я на журфаке училась.

Что такое эта самая «клаграфия» Ритка не знала, но едва дверь в палату закрылась, позвонила Таньке и потребовала домашку за те две недели, которые пропустила. Танька поупиралась, но пообещала все ей переслать. Или принести.

Из одноклассников только ее всегда пускали в больницу. Еще бы не пустить! Папка у Таньки завхоз в этой самой больнице. Остальные… Васька приходил каждое воскресенье. Стас однажды заглянул. На пять минут.

Танькин папа и втащил в палату то самое кресло, когда через три недели Ритке его доставили.

*****

– Ну! И что ты предлагаешь?

Борис почесал затылок и хмыкнул. Ответил смущенно:

– Ты знаешь, я в девчоночьих хотелках не силен. У меня – два сына…

– А как же Миленка?

– Так у нее хотелки – мамино молочко и поспать.