Он медленно покачал головой. Разжал пальцы и забрал со стола пачку с сигаретами. Та, что он прикурил, так и тлела на столе. По стеклу рассыпался пепел. Серый, мёртвый пепел.

— Поздно, Кристина, — не глядя на меня.

Дмитрий пошёл к двери. Я провожала его взглядом до тех пор, пока он не вышел, потом снова уставилась на стол. Сделала шаг, не соображая, зачем. Запах дыма стал совсем густым, горьким, едким. Зачем я вышла за него?! Зачем?! Накрыв лицо ладонью, я тихо застонала. Уголки глаз щипало от слёз.

— Мама! — звонкий голос Алисы взорвал окружающее меня пространство.

Только начавшееся успокаиваться сердце забилось отчаянно и быстро. С затаённым дыханием я обернулась и увидела дочь. Та сделала неуверенный шаг ко мне. Словно бы, как и я, не верила, что ей всё это не снится.

— Алиса, — выдох слетел с непослушных, онемевших губ. Шёпот и тут же всхлип: — Алиса!

— Мамочка! — дочь бросилась ко мне. Выронила зайца, которого держала. Я опустилась перед ней, подхватила и принялась расцеловывать личико.

— Девочка моя, маленькая моя…

Ледяная броня рассыпалась напрочь. Я дышала своим ребёнком, прижимала Лисичку, гладила её по волосам и не могла унять эмоции. Её лицо тоже было мокрым от слёз. Эта встреча была ещё болезненнее предыдущей. Дыхание вырывалось со свистом, руки тряслись.

На мгновение я подняла взгляд. Чёрной тенью Дмитрий стоял на фоне дверного проёма и мрачно смотрел на меня. Секунд пять мы не сводили друг с друга глаз, а после он тихо закрыл дверь и ушёл. Беззвучно, так же, как и появился.

— Папа сказал, что я больше тебя не увижу, — моя девочка вытерла слёзы. Вначале свои, а потом и мои.

— Папа… — я едва не сказала, что её папа такого не сказал бы. А тот, кто сказал, он не папа.

На пол возле нас что-то упало. Я опустила взгляд. Телефон. Хотела взять, но Алиса подняла его первая.

— У тебя что-то работает, — она протянула его мне. — Записывается.

— Включилось… — я поспешно нажала на приостановку записи. — Случайно включилось. Упал, и включилось, наверное.

Алиса этим удовлетворилась. Я убрала телефон и села прямо на пол. Взяла руки дочери в свои, погладила её пальчики. На ней было вишнёвое платье с длинными рукавами и плотные светлые колготки. На ножках — лёгкие сандалии, которых я не помнила, на шее — маленькая золотая подвеска в виде вишенок. Я смотрела на неё и не могла насмотреться.

— Почему папа сказал, что я тебя больше не увижу?

— Он… он пошутил. Просто неудачно пошутил.

— Он не шутил. Он никогда не шутит.

Боже, какая же она взрослая! Я так и смотрела на неё, а сердце сжималось. Да, Дмитрий никогда не шутил. Вернее… шутил, когда-то очень давно. А потом почти перестал, хотя порой я слышала его смех. Только был он не для нас.

— Он ошибся. Не пошутил — ошибся. Вот и всё, — сказала, умолчав об одном. Он ошибся не когда сказал, что она меня больше не увидит. Он ошибся давно. Когда решил, что я буду его. Мы с ним ошиблись вместе. Каждый совершил свою ошибку, роковую для нас обоих.

10. Глава 10

Рихард

— Да, — рявкнул я в трубку, приняв входящий от Якова.

Время он выбрал не самое подходящее. Я только приехал к Михе и собирался договориться с ним о том, как и когда выдернуть на свет божий несколько связанных с Афанасьевым бумаг. Но даже на этаж подняться не успел.

— Мне только что звонила Мирослава, — выговорил друг. Судя по тому, как он это сказал, дело было не в его Златовласке. Я остановился. — Кристина десять минут назад уехала на такси. Куда, не сказала. Пыталась дозвониться тебе с номера Миры, но не смогла.

— Чёрт подери!

Позади меня к лифту уже выстроилась очередь, и я, развернувшись, чуть не врезался в низкую, похожую на бабу с чайника медсестру. Та что-то проворчала, но быстро умолкла.