— Потерпи, — пыталась касаться как можно мягче. Его кожа была тёплой, даже горячей.

Между нами всегда было что-то большее, чем просто чувства. Какая-то странная связь. И это касалось даже секса. Он как будто был чем-то витающим в самом воздухе, когда мы находились рядом.

— Ты тоже это чувствуешь? — тихонько спросила я, перейдя к другой гематоме.

— Что конкретно? — поморщился. — Если ты о том, чувствую ли я, что шакалы Афанасьева меня отделали, то да. Ещё как чувствую.

Я не смогла сдержать усмешку.

— Странно бы было, если ты этого не чувствовал. Но ты же понял, о чём я, Ард.

— К чему этот разговор, Крис?

— Ни к чему, — согласилась я. — Просто… Не знаю, имеет ли это для тебя значение, — не отводя взгляда, очень тихо, — но я хочу, чтобы ты знал. Я жалею о том, что вышла за Диму. Сразу поняла, что это большая ошибка. Но так случилось, Ард. Это уже случилось, и сделать с этим я уже ничего не могу.

— И что, скажешь, что он — прошлое, а я — настоящее? — презрение было почти осязаемо. Оно появилось мгновенно, тронуло моё сердце холодом.

Семь лет назад я бы развернулась и ушла, больше ничего не став объяснять и доказывать. Почти каждую ночь весь прошедший месяц я вдыхала запах духов другой женщины. Когда Ард приходил посреди ночи или вообще не приходил, я не знала, где он и с кем.

Нет, знала. И это было настолько ужасно, что я не могла понять саму себя. Как во мне ещё живы чувства? Как?! Но они были живы.

— Нет, — так и продолжая смотреть на него. — Моё прошлое — ты. И настоящее ты, Рихард. А будущее… Это зависит не только от меня.

— Тогда кто он?

— Он — ошибка, — ответила, не задумываясь. — Просто ошибка.

5. Глава 5

Рихард

Я мрачно усмехнулся, глядя на черноту в своей чашке. С возвращением в мою жизнь Крис это стало уже даже не привычкой — обычным делом. Надо бы смягчить эту черноту молоком, но тормошить немного унявшиеся рёбра мне не хотелось. То ли та дрянь, которую втёрла Крис, в самом деле подействовала, то ли боль просто притихла. Хрен знает.

Крис…

Я ведь с самого начала знал, что так и будет. Чувства к ней всегда были неудержимыми. Такое не проходит бесследно. Сколько бы я ни пытался держать их в клетке, с каждым её прикосновением толстые железные прутья всё сильнее расходились в стороны. И ведь она тоже не играла. Я видел многое. Порой то, что происходило в зале суда, напоминало хорошо поставленное драматическое представление. Что-что, а игру от реальности отличать я научился. Нет, Крис не играла. Только есть ли смысл пытаться склеить то, что разлетелось вдребезги? В том, что есть сейчас, не виноват никто, кроме нас самих. Каждое прицепленное к предыдущему звено цепочки привело нас к тому, что есть. А что есть?! Что, чёрт возьми, есть?! Пущенное псу под хвост время и понимание, что сейчас мы могли бы быть семьёй. Могли бы, если бы не эти проклятые звенья.

— Не спится? — в кухню зашёл Яков.

Ему-то какого хрена понадобилось? В отличие от меня, он со своей голубоглазой Златовлаской уже разобрался. Хотя в этом плане ему было куда проще. За ними не тянулся хвост прошлого. Его свихнувшаяся бывшая жена не в счёт.

— Вроде того, — глотнул я кофе и всё-таки встал за молоком.

В боку сразу же стрельнуло. Я выругался, поймал взгляд Якова.

— Сукин сын Афанасьев, — взял молоко и хлопнул дверцей холодильника. — Но ничего. Недолго ему осталось.

— Я не могу понять, какого лешего он вцепился в эту девчушку, — Яков включил кофемашину. Должно быть, не для одного меня это стало нормой.

Я качнул головой.

— Она — его страховка. Если не брать в расчёт и внешнюю сторону. В глазах окружающих он — хороший любящий отец. Зачем ему рушить этот образ.