– Ну, и чего хотели? – Хоть Нюта и бодрится, я прекрасно понимаю, что она тоже взволнована.

– Говорят, мне нужно срочно подъехать. – Я тоже бодрюсь, да. В конце концов, кто из нас актриса?

– Зачем?

– Поедем – узнаем. Кстати, посмотри, что у нас там по расписанию.

– У нас в кои веки свободное утро. И это такая редкость, что в календарь можно не смотреть – я запомнила. – Бурчит. Но как-то так неуверенно. Будто подыгрывая. Подхожу к Нюте и с силой ее обнимаю, то ли выражая свою невыразимую, в общем-то, благодарность, то ли подпитываясь ее теплом.

На улице холодно. Я надеваю простые джинсы и объемный вязаный свитер. В прессу еще не просочилась новость о моей беременности. Хочется, чтобы так было и дальше. Благо оверсайз в моде, да и животик у меня только-только начал проступать.

Нас с Нютой встречают в регистратуре, как самых дорогих гостей.

– Даная Васильевна, разрешите вас проводить…

– Я знаю дорогу к Верник.

– А вам не туда. С вами у главврача разговор. Пройдемте.

Сердце, размеренно бьющееся в груди, резко останавливается. Делает кульбит и что есть силы летит куда-то вниз. На секунду перехватывает дыхание. И лишь ладошка Нюты, лежащая на моей спине, не позволяет упасть. А еще актерские навыки. Наверняка со стороны я выгляжу вполне спокойной и собранной. Но только я одна знаю, чего мне это стоит.

– Извините, вы должны остаться здесь, – говорит Нюте администратор.

– Я?! Это кто же так решил?

– Извините, Даная Васильевна, я думала, вас предупредили, что это – конфиденциальная беседа.

Я уже так накручена, что спорить – просто нет сил. Конфиденциальная – значит, конфиденциальная. Взглядом велю Нюте оставаться за дверью и захожу в кабинет главврача. От волнения зрение становится абсолютно тоннельным. Я вижу лишь сидящего за столом мужчину. При виде меня он вскакивает. Указывает мне на стул. Я сажусь. И словно сквозь вату слышу его сбивчивые объяснения. Он говорит совсем не то, чего я так боялась.

– Так. Погодите. То есть с результатами скрининга все в порядке? С ребенком все хорошо? – уточняю, пряча под столом руки. Я, конечно, актриса, но некоторые процессы в организме не зависят от моих актерских талантов. Тремор рук – в их числе.

– Результаты скрининга? Да-да. Наверное. Случись какая-то патология, вам бы непременно сообщили. Но ведь я не об этом. – Сергей Борисович проходится платком по лбу и косится куда-то в сторону. – Вы поняли, что я пытаюсь до вас донести?

– Да. Конечно, поняла. Так с малышом все в порядке? – ловлю себя на том, что как попугай повторяю одно и то же, но ничего не могу с собой поделать. На глаза помимо моей воли накатываются слезы. Приехали. Еще немного, и я заплачу…

– За исключением того, что он зачат не от того донора, которого вы выбрали! – в некотором, как мне показалось, отчаянии кричит главврач. И мне бы задуматься, что ж его, бедного, так разобрало, но мне вообще не до этого. Я растекаюсь по стулу от ненормального, превращающего кости в желе облегчения.

– Очень неприятная ситуация, – наконец, замечаю я.

– Еще какая. – Сергей Борисович снова трет лоб платком.

– Но, что уж теперь? Сделанного не исправить. А значит, не стоит и волноваться, – я так счастлива, что с моим малышом все в порядке, что готова закрыть глаза даже на такие, в общем-то, чудовищные косяки. – Только… – тру лоб. – Я, наверное, должна ознакомиться с анкетой донора. Ну, мало ли… Чтобы понимать, что собой представляет этот… этот…  человек.

– Скажу вам больше. У вас есть уникальный шанс познакомиться с ним лично, – раздается из угла насмешливый низкий голос.

3. Глава 3

Георгий