– Ань, подожди, – срываюсь за ней.

Она оборачивается, видит меня и замедляется.

– Чего тебе? – бурчит недовольно.

Я враг народа. Испортил девочке настроение и, видимо, какую-то нелепую традицию.

– Ты домой? – Я изо всех сил стараюсь быть участливым и загладить вину.

– Угу.

– Можно провожу? – открываю перед ней массивную дверь и пропускаю вперед.

– Это еще зачем? – Аня подозрительно прищуривается. Как будто я маньяк какой-то.

– Ну не знаю, просто…

На самом деле я и сам не могу оправдать свой порыв. Просто в кои-то веки захотелось познакомиться и пообщаться, а эта девушка интригует своей неприступностью. Колючая, как ежик, но я готов поспорить, что за плотным панцирем из грубости и агрессии скрывается нежный и ранимый человек. Загадка притягивает, и мне инстинктивно хочется разгадать ее.

– Нет уж, говори, что хотел, и отваливай, – хмурится Аня и упирает руки в бока.

– Я извиниться хотел еще раз… – виновато пожимаю плечами. Ну ничего же трагичного не случилось. Подумаешь, цветы…

– Да пошел ты со своими извинениями! – раздраженно огрызается Аня, сжигает меня яростным взглядом и демонстративно уходит.

Да что ж такое-то! Никак ее не приручить. Все я делаю не так и не то.

– Да подожди ты, – ловлю за запястье и разворачиваю. – Я правда не специально, просто не понял тебя.

Ее взгляд придавливает, как многотонная плита, но я с легкостью выдерживаю его.

– Ладно, проехали, чего ж теперь… – сдается она первой и как-то даже сникает.

Ну вот. Не дай бог еще заплачет. Лучше бы орала и злилась.

– Ну хочешь я куплю цветы и завтра преподнесу с извинениями? – предлагаю отличный альтернативный вариант.

– Не хочу, – вздыхает Аня. – Я их дарю только на первое сентября.

– Каждый год, что ль?

– Угу и этот год последний…

Точно двинутая. И зачем я с ней связался? Теперь еще и соучастником стал какого-то сектантского ритуала.

– А зачем?

– Что ты пристал? Раз делаю, значит, надо! – вновь вспыхивает Аня.

Да уж, встрял я в историю. Смотрю на часы. В принципе, еще минут сорок у меня есть, можно побыть благородным рыцарем и исправить свой косяк.

– Ладно, не ори только, – снисходительно выдыхаю я. – Давай сейчас прямо сходим в цветочный, я куплю точно такой же букет и подарю от твоего имени?

Строкина недоверчиво смотрит на меня, будто ищет подвох.

– Ну правда, прямо сейчас, – указываю направление к ближайшему цветочному.

Ну на самом деле, она так искренне переживает, что хочется помочь. Мне же не трудно подарить цветы, раз для нее это так важно. Опять.

– За полчаса успеем? – с сомнением спрашивает Аня.

– Конечно, тут недалеко. Я утром видел.

– Ну давай попробуем. – Она радостно улыбается и шагает в сторону цветочного магазина. А я послушно иду за ней. Но на душе невольно стало теплее.

Негромко стучу и вхожу в нужный кабинет. Никого нет. Лаборантская, как сказала Аня, находится в конце класса. Крепче сжимаю в руке букет и пересекаю класс. Снова стучу и приоткрываю дверь.

– Здрасти, можно? – заглядываю внутрь и впадаю в ступор.

Опять все эти учительницы и опять рассматривают меня. Да что ж такое!

– Вот, кстати, один из них, – усмехается классуха и кивает на меня. – Знакомьтесь, Гордей Царев, собственной персоной. Проходи, не стой в дверях.

Капец я попал. Ощущаю себя обезьянкой в зоопарке.

– Здрасти-здрасти, Вам кого? – улыбнувшись, спрашивает психолог, мы с ней беседовали при зачислении, жаль, имени я не запомнил.

Сильнее стискиваю цветы и пытаюсь найти ту, которой нужно их отдать. Но вместо этого вновь попадаю в плен янтарных глаз и теряюсь в пространстве. Дышу через раз, а в груди словно распирает.