Мы согласились, но Женя все равно не пустил запыхавшегося бедолагу в клуб.

Потом пошли гопнички и молодые пацанчики, которые хотели зайти “на пять минут” и “просто посмотреть”. Естественно, таких мы разворачивали сразу.

К часу ночи поток внутрь кончился, и мы стали приглядывать за тем, кто выходил и собирался в группки за дверями Эллады. Пресекали конфликты, если они вдруг начинались.

– Пошли вон отсюда, – схватил я за грудки одного пацана, явно из братков, который бычил на другого. – Стрелки в другом месте забивайте.

Когда мы ворвались в круг из раскричавшихся пацанчиков, что стояли за воротами Эллады, Женя тут же заблокировал второго, который чуть было не сцепился с тем, кого прихватил я.

– А ну, пошли отсюда, – оттолкнул я зачинщика.

– Че?! Ты че? Мы за вход заплатили! – Набычился он.

– Хорошо. Радуйся. Больше не заплатишь. В этом клубе ты в последний раз.

– Че? Это еще почему?!

– Рожа мне твоя не нравится, – холодно проговорил я.

Когда мы разогнали этот балаган, то все же позволили остальным вернуться внутрь. Снаружи оставили только двух драчунов.

– Суки, – сказал Женя, выдыхая облачко пара, в холодный воздух последних дней февраля. – Отработать спокойно не дадут.

Мы с другом стали на улице, за дверями, решив немного отдохнуть от спертого клубного воздуха.

Армавир был тихим. Тихим и темным. Немногочисленные работающие фонари тускловато освещали блестящую от наледи проезжую часть.

– Гля, – кивнул я, на проехавшую мимо зеленую девятку. – Видал?

– Чего? Ну девятка, – пожал плечами Женя.

– Она тут уже не первый раз проезжает. Дежурят, суки.

– Думаешь, вылавливать будут?

– Ага. Рыбаки херовы.

– Ну тогда, – Женя, прислонившийся к стене, выпрямился, сунул руки в карманы куртки. – Тогда смотрим в оба, как всегда.

Через час народ стал потихоньку расходиться, и девятка, как мы и ожидали, причалила на стоянку. Наружу выбрались пацаны в вислых спортивных штанах и кожанках. Из-за руля вышел самый крепкий – высокий бритоголовый детина с глуповатым, но злым лицом.

Я толкнул Женю локтем, чтобы он был внимательным. Вместе, находясь на улице, мы стали контролировать обстановку.

Когда из клуба разом вышли несколько человек, а на входе дышала воздухом немаленькая группа молодежи, я увидел, как лысый кого-то высматривает среди посетителей. Мы следили за ними долго, и расслабились, только когда братки сели в машину и отъехали.

– Кажись, никто не понравился, – буркнул подрасслабившийся Женя.

Когда мы вернулись в тамбур, я вошел в клуб, чтобы погреться, Женя же завел разговор с кассиршей.

Быстро устав от зарубежной музыки, я задумался купить себе плеер. Все же, когда я был за рулем, почти всегда слушал музыку – преимущественно отечественный рок. А сейчас пятерка пылится дома, и я начал скучать по любимым песням.

Клуб немного опустел, и Женя с кассиршей также переместились внутрь. Стали у бара, заболтались.

Я же так и стоял внутри, у входа в тамбур, подпирая стену. Смотрел, как под светомузыку и какой-то бешеный ритм остервенело дергаются люди.

Внезапно кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся, глянул сверху вниз на уже знакомого мне робкого паренька – кавалера брюнеточки. Когда увидел его бледное от страха лицо, насторожился.

– Что случилось?! – Подавшись к нему и перекрикивая музыку, спросил я, в общем-то, догадываясь, в чем дело.

– Настю… там!.. Уводят! – крикнул он ломающимся голосом. – В чужую машину сажают! Какой-то лысый!

– Вон, видишь парня у стойки?! – Перекрикивая музыку, указал я на Женю.

– Да!

– Дуй за ним, скажи, я зову на улицу. Рыбаки объявились! Дальше он знает, что надо делать. Понял?