– Что ж, – Косой встал. – Думаю, ты прав, Виктор. Здесь нам говорить не о чем.

Косой глянул на Сидоренко, протянул ему руку, и тот пожал ее, но без особого удовольствия.

– Думаю, мы поняли друг друга, верно? – Спросил Косой.

– Верно, – суховато ответил начальник.

– Хорошо. Тогда наш человек маякнет вам, когда документы будут в горсовете. До свидания.

Не попрощавшись со мной, Косой вышел. Я провожал его взглядом, пока за широкой спиной Косого не захлопнулась дверь.

– Как он узнал о моей просьбе? – Спросил я.

– Случайно, – ответил Сидаренко. – Он приходил ко мне по другому делу. Делу, о котором я пока не могу распространяться, Летов.

Не ответив, я кивнул. В принципе, я догадывался, о чем идет речь. Догадывался, зачем сюда пришел Косой, однако делать окончательных выводов не спешил. Но, не скрою, мои мысли насчет визита Косого были тревожными.

– Не смотри, что одноглазый, а все равно глазастый, – проговорил Сидоренко, и пододвинул ко мне написанный от руки список имен. – Увидел список, стал задавать вопросы. Если бы я начал что-то утаивать, меня бы не поняли.

– Маловато фамилий, – сказал я, беря листок в руки.

– Я так понял, Витя, тебя интересуют верхи. А их братья, сватья, жены, дети, бабки, тетки без надобности.

– Резонно, – пожал я плечами и, бегло пробежав список взглядом.

Среди остальных фамилий я тут же нашел ту, которая и является корнем проблемы – Кулымов. Кулым будет присутствовать на свадьбе. Значит вот в чем дело. Скорее всего, за ним придет Михалыч.

Заметив, что мое выражение лица изменилось, Сидоренко спросил:

– Что-то увидел?

– Кулым будет на свадьбе. Я знаю, что у него есть враги. Опасные враги. Думаю, их и стоит остерегаться.

– Старостаничники? – Внезапно спросил Сидоренко.

Впрочем, я не удивился, что он оказался довольно неплохо осведомлен о делах местных. Все же, Армавир и правда маленький город.

– Верно.

– Да ну. Они не решатся на такой шаг. Я знаю эту ОПГ. Молодая, в прошлом битая. Это слишком наглый поступок для них, особенно после случившегося в Подсолнухе. Кроме того, милиция объявила на них охоту. Серьезную. И двух месяцев не пройдет, как всех гадов переловят.

– Посмотрим, – я пожал плечами. – А что, если у Михалыча есть союзник? Что, если кто-то окажет ему какую-то помощь?

– Кто? – Хмыкнул Сидоренко. – Он отморозок. Я бы назвал такого человека, как Михалыч недоговороспособным.

– Уверены? – Мрачно спросил я.

***

– Далеко же ты забрался, – заметил Слива, одернув маленькую кружевную занавеску с окошка хатки-мазанки. Посмотрел на улицу.

Там, за окном, тянулись до близкого горизонта пологие холмы, поросшие редкими участками голого зимнего леса. По разъяснившемуся небу бежали рваные тучи. Они отбрасывали на холмы огромные тени.

– Хутор Северный. Думаешь, тут тебя не достанут? – Слива задернул занавеску, обернулся к Михалычу.

– Менты лютуют, – буркнул Михалыч. – Твой дружок, Кулым, не хило нас пострелял в Подсолнухе. Набарагозил так, что приходится сидеть пока на жопе ровно.

Михалыч сидел за небольшим столом в единственной более-менее просторной по меркам хаты комнате. По пояс голый, он держал левую вправленную руку на перевязи. Его подельник по кличке Палец сидел напротив, бросал на Сливу неприязненные взгляды, хотя и старался не показывать ему глаза.

Слива видел тут еще людей Михалыча. Как минимум десять человек крутились вокруг. Они сидели в этой и соседних хатах.

Старую бабку-одиночку – хозяйку хаты, Старостаничники выселили в сарай с земляным полом.

– Ну ничего, – прошипел Михалыч, глядя волком на Сливу. – Пока притаимся от мусоров, а как поутихнет, так я со стариком сочтусь. Одним лавэ он теперь не отделается. Ты, кстати, чего на меня вышел? Чего хочешь-то?