Услышав такое обращение к себе, женщина скептически хмыкнула.

– Служители, – проворчала воительница.

– А-а-а-а, – с улыбкой протянула магнесса, – новый служитель, отец Джеймс, тебе тоже не понравился, как и отец Патрик?

– Нет, понравился, просто… – Эвелин запнулась, внутри пронеслась волна ужаса от понимания того, что именно только что неосознанно сказала. Он понравился ей?

– Просто… – повторила за ней подруга, ожидая продолжения.

– Просто в него влюбилась Кассия! – раздраженно выпалила воительница.

– Если это взаимно, то чудесно! Человек Создателя будет хорошим супругом для твоей сестры.

– Да, просто чудесно, – зло перековеркала Эвелин, бросая сердитый взгляд на Адель. – Ты его вообще видела? Он… он… он… – она не могла подобрать нужного слова. Перед глазами проносились воспоминания сегодняшнего дня. Отец Джеймс идет к ней сквозь толпу, смотря прямо в глаза… Нет, в душу… Его руки на столе, возле неё… красивые… хочется дотронуться… Он стоит рядом, собирается проводить до дома… его дыхание на её коже…

– Эвелин, – донеслось до неё.

– Он странный, – наконец-то выпалила Эвелин, очнувшись от наваждения, и стукнула кулаком по столу. От удара посуда дружно звякнула, словно подтверждая.

– Все мы немного странные, – миролюбиво произнесла Адель и взяла её руку в свою. – Ты устала, вот и сердишься на всё и всех, подозреваешь…

– Думаешь? – Эвелин посмотрела на подругу с надеждой.

– Уверена. Выспишься, и завтра мир снова заиграет яркими красками. Пойдем…

Её нежная улыбка, мягкий блеск глаз и спокойствие снова подействовали на Эвелин успокаивающе. Воительница послушно поплелась за Адель в спальню. Магнесса взбила подушку, откинула одеяло, подождала, пока Эвелин разденется и занырнет в объятия перины, накрыла подругу и присела рядом.

– Я чувствую себя маленькой девочкой, – проворчала Эвелин.

– Ты такая и есть, – улыбнулась ей Адель.

– Скажешь тоже… – буркнула женщина.

– Красивая маленькая девочка…

– Если только в душе, – саркастически сказала Эвелин, а потом засмеялась и добавила: – очень глубоко в душе…

– Спи…

– Лесли?

– В сарае вместе с Ласточкой, знаешь же правило: в моем доме никаких собак. Завтра уже обнимешься со своим псом.

Адель поцеловала Эвелин в щеку, подоткнула одеяло, погасила свет и вышла.

Чудесное мирное утро, неспешный завтрак, теплое общение… Эвелин с сожалением попрощалась с Адель, обернулась напоследок, помахала ей рукой и направилась в город. Как бы хорошо и уютно ни было, надо возвращаться к своей жизни.

Городской патруль встретил её радостной улыбкой и посланием от комиссара. Слово «незамедлительно» не нравилось Эвелин, но очень нравилось комиссару. Эту проблему воительница всегда решала в свою пользу. Поэтому сначала вернулась домой, определила Ласточку и только потом медленным прогулочным шагом направилась к комиссару… через городской парк. Ведь Лесли его очень любила. По дороге заглянула в трактир и ещё раз позавтракала. Адель не ела мясо ни в каком виде, соответственно, не предлагала его и Эвелин. Фрукты чудесны в качестве еды, но… так надежнее. На сытый живот легче перенести общение с не очень приятным типом.

Здание, где обитал комиссар и его люди, соответствовало хозяину: выглядело неухоженно, мрачно и вызывало желание обойти стороной. Эвелин резко открыла дверь, чем всполошила мирно сидящих и скучающих за своими столами помощников комиссара. Она любила несколько мгновений после, когда люди начинали суетливо трогать документы, перекладывать их и делать вид, что чем-то заняты. Это забавляло её каждый раз, но вместе с тем вызывало чувство брезгливости: не работники, а лишний элемент, проедающий деньги из казны.