Я смеюсь.

— Еще лучше! Не успела встать из койки одного парня, как тут же спешишь запрыгнуть в койку к другому! Причем, к первому встречному. Ты даже имени его не спросила, сразу позволила себя лапать.

Лиза удивленно хлопает ресницами. Ну просто сама невинность.

— Тебя это не касается, — сухо бросает и отворачивается.

— А отцу известно, что ты устроила в своей квартире хоровод из парней? — я не могу уняться и продолжаю плеваться ядом. — Знаешь, я был о тебе лучшего мнения.

— Неправда. Ты никогда не был обо мне хорошего мнения.

Я не успеваю ответить, потому что у Лизы звонит телефон. Причем, звонит мелодией ее старого гаджета. Она открывает сумочку и действительно достает разбитый смартфон.

— Алло.

В оглушающей тишине салона я слышу обеспокоенный голос Ярослава.

— Лиза, а ты где?

— Я еду домой, устала.

— Все в порядке?

— Да, не переживай.

— Ну ладно, напиши, как доедешь.

— Хорошо. — Она отключает звонок и убирает телефон обратно.

Я не могу удержаться от еще одного едкого замечания.

— У тебя вообще-то есть новый телефон.

— Ты мог бы заметить, что я не пользуюсь техникой компании Apple.

— Я заметил и именно поэтому купил тебе айфон. Неужели отец обделяет тебя в деньгах, что ты не можешь купить себе нормальный телефон? — язвлю.

— Не обделяет.

— Тогда что за принцип?

Она пожимает плечами.

— Нет никакого принципа. Просто мне не нравится эта техника.

Она поразительна. Но я все еще на взводе, все еще злюсь на нее непонятно за что. За то, что поперся в этот клуб, хотя давно мог бы спать? За то, что она скачет по парням из койки в койку? За то, что вырядилась, как шлюха в это неприлично короткое платье?

Я не знаю. Но меня просто трясет от злости. И этой злости требуется выход.

— Ты как была несчастной сироткой, так ею и осталась, — делаю ей контрольный выстрел в голову. — Ты никогда не вписывалась в нашу семью и всегда была в ней лишней.

Я произношу это и замираю. Лиза очень медленно поворачивается ко мне корпусом. Движение на дороге наконец-то началось, поэтому я смотрю прямо перед собой, но кожей чувствую боль в ее взгляде. Она должна принести мне облегчение, вот только почему-то этого не происходит. Каждая бесконечно долгая секунда звенящей тишины салона рвет мою душу в клочья.

А потом Лиза едва слышно говорит:

— Прости.

Это одно тихо сказанное слово настолько удивительно, что я поворачиваю к ней голову.

— За что?

— За то, что всегда мешала вашей семье. И за то, что тебе всегда мешала.

От ее слов внутри все обмирает. Воздух резко стал свинцовым, и я не могу нормально вздохнуть. Сжимаю руль до побелевших костяшек и хочу сдохнуть от боли в ее взгляде, которую продолжаю чувствовать кожей.

Остаток пути до Лизиного дома мы доезжаем в молчании. Я увереннее нажимаю педаль газа, чтобы побыстрее приехать. Тяжелая атмосфера в салоне давит, ломая кости. Этими ужасными словами я хотел убить ее, а убил себя.

Когда я наконец-то останавливаюсь в ее дворе, из груди вырывается облегченный выдох. Лиза тут же тянется открыть дверь, но я удерживаю ее за руку.

— Подожди.

Она поворачивает ко мне голову, наши взгляды встречаются, и я вижу в ее больших серых глазах столько грусти, что у меня внутри все разрывается.

— Извини, — говорю глухо.

Она просто смотрит на меня и молчит.

— Лиз… — произношу ее имя и тут же замолкаю, потому что не нахожу больше слов.

— Все в порядке, — говорит тихо. — Хорошей вам поездки завтра. — Она слегка приподнимает уголки губ и аккуратно освобождает свою руку из моей.

— Поехали с нами! — выпаливаю, когда она уже берется за дверную ручку.

Лиза бросает на меня беглый взгляд.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Пока, Миша. Езжай, пожалуйста, аккуратно, ночью на дорогах еще опаснее, чем днем.