Будто им доктор только что сообщил, что мне осталось жить всего месяц-два. Такой похоронный траур.

Хотя, может, так оно и есть?

Насколько у меня «классные» однокласснички?

Софи на прощание робко махнула рукой.

Ей бы платочек в нее, пусть машет. Как раз провожает меня, как в последний путь.

Ребята остались позади, а мы завернули за угол и пошли дальше по коридору.

Пока мы шли, я успокаивала себя, что все слишком накручено и там обычные ребята. Может, немного наглые и эгоистичные, но не звери же они?

Еще поворот, и вот мы идем по коридору, где уже слышен шум от одного из классов. И по закону подлости нам нужно именно туда.

И почему я не могу учиться с тихими, милыми ребятами?

Нет, мне подавай мешок проблем от нарциссов и в принципе беспринципных личностей.

Перед дверью я изрядно струхнула. Ноги приросли к полу и не желали куда-то двигаться.

– Ну же, – стиснув зубы, шепотом уговаривала себя зайди вслед за преподом, – что ты как маленькая.

Вдох. Выдох, Ева.

Шагнула в залитый солнечным светом класс и зажмурилась на мгновение. Непривычно после темного коридора.

Открыла глаза и заметила, что ВЕСЬ класс уставился на меня.

Ребята вроде такие же, как я. В такой же школьной форме. Но что-то… выдавало их, что ли.

Взгляды, действия.

Половина смотрела как минимум с презрением, оценивая меня с ног до головы, другая с недоумением и лишь нескольким людям было все равно на зашедшего человека.

То есть от того, что к ним зашла медяшка, у них уже такая реакция…

Что же будет, когда они узнают, что я их одноклассница?

И главный вопрос, откуда они это узнают? На мне вроде нигде не написано «дешево», я в такой же форме, как и все.

– Итак, ребята. У вас в классе новая ученица. Ева Лисовская. Не обижать! Принять как свою. – Учительница гордо показала меня классу.

Я смотрела на полный класс людей и, кажется, пыталась провалиться сквозь пол от их прожигающих взглядов.

А они лишь всего-то хотели меня испепелить, но молча. Наверное, потому что сейчас я стою под покровительством классухи.

– Ева, сядь вон туда. Это единственное свободное место в классе. – Анна Сергеевна указала на парту на последнем ряду, что ближе к окну. Я повернула взгляд в том направлении и увидела парня.

Там сидел в наушниках и телефоне…

Сам Дан.

Сглотнула.

Парень с парты впереди Дана обернулся и толкнул его. Данил вынул науши и хмуро взглянул на него, типа «Что отвлекаешь?». А затем отвлекся на происходящее в классе и перевел взгляд на меня.

У меня, кажется, что-то упало. Сердце вроде. Оно упало и подскочило, перехватывая дыхание.

Я открыла и закрыла рот, пытаясь сосредоточиться.

Так, Ева, ты что это, парней не видела?

Помни, кто он и каким грубым козлом может быть…

– Ева, вон к Данилу садись. У него свободно. Ты же приютишь девочку?

Он долго соображал, потом коротко кивнул, и препод дружелюбно толкнула меня в правый ряд, а сама села за учительский стол, начиная разгребать тетради.

Я шла как по… есть что-то противоположное красной ковровой дорожке?

Ну вот по этому самому, потому что по сторонам вместо восхищенных взглядов и папарацци шепотом летели грубые, мерзкие фразочки и косые взгляды.

– От тебя воняет нищетой…

– Возвращайся, оттуда приехала!

– Почему у тебя фамилия, как у нашего одноклассника?

– Это что, ее волосы? Патлы, боже.

Я стиснула зубы и дошла до конца ряда. Встала напротив парня и опустила взгляд на место, где должна по идее сидеть я.

Там на стуле лежал его рюкзак.

Дан повернул голову и уставился на меня в ответ.

Я смотрела настойчиво, он – нагло.

Прищурился.

Через несколько секунд скосил глаза на Аннушку, вздохнул и убрал портфель на свою сторону.