Единственное, что я чётко понимала – тётя была права. Ах, зачем же я сердилась на неё, думая, что она запрещает мне жить? Она и правда меня спасала! Один опрометчивый поступок и моя жизнь катится в бездну.

– Я сейчас тебе водички куплю, – решила Анька и побежала до ближайшего ларька.

Вернулась с маленькой пластиковой бутылкой, открыла и мне протянула. А у меня руки так трясутся, что вода плещется прямо мне на ноги.

– Что он говорил?

– Да ты же подслушивала!

Анька вздохнула, села рядом и все же заставила меня попить. Я сделала несколько глотков. Легче не стало, разве только более трезво думала о том, что мне конец.

– Думаешь он заявит на тебя в полицию?

– У него на лбу написано, что он подлец, – кивнула я. – Аня, я за два года накопила тридцать пять тысяч, представляешь, сколько я буду копить полтора миллиона? Вечность!

– Ну, у него же есть варианты, – уклончиво заметила Аня.

– Аня, – серьёзно сказала я. – Твоё стремление расстаться с девственностью серьёзно повлияло на твою психику. Поверь, от того, что в твоём организме порвется тонкая пленочка, твоя жизнь не изменится!

Анька вспыхнула, рассердилась. Отчасти я её понимала, она тоже росла в семье с гиперопекой и устала от такой жизни и от себя. Но так проблемы не решаются. Тем более – мои.

– Ты в любом случае должна будешь с ним договориться, Ассоль.

Даже по полному имени меня назвала. Домой я притащилась еле-еле. Шагала, и в такт шагам мысленно проговаривала – тебе конец. Тебе конец. Тебе конец. И так, до самого дома.

– Почему так долго? – спросила сразу тётя.

– Неважно себя чувствую.

Даже не солгала – голова от переживаний разболелась сильно. За каждым углом мерещился миллионер с серыми глазами, если он так быстро номер Аськи нашёл, то и меня тогда найдёт. Сначала меня обвинят в воровстве, а потом меня убьёт тётя. Сейчас же она приложила руку к моему лбу.

– Не горячая… А с руками что?

В голосе подозрительность. Руки от тёти я прятать забыла, а они после побега все в царапинах.

– В обморок упала, – снова соврала я. – Падая на руки пыталась опереться и оцарапалась.

– Садись ешь, потом спать иди. Никаких книг и сериалов.

Я понуро кивнула. Никакие запреты тёти теперь не пугали так, как случившееся. Лучше бы я до конца жизни ложилась в шесть вечера спать, чем попала в тюрьму.

Я правда завалилась спать поев и приняв душ. Тётя сегодня ночью дома – именно поэтому мне пришлось отказать чёртову миллионеру. Уснуть конечно, не смогла сразу, в голову лезли мысли одна страшнее другой. А ещё шальные, запретные. Вспоминалось, каким теплом отдавались в животе его прикосновения.

– Я такая же пропащая, как Аня, – заключила шёпотом я.

Голова болела и весь следующий день. Вечером после работы, тётя посмотрев на меня и не думала даже меня закрывать. И хорошо, в таком состоянии я бы точно с дерева шлепнулась. И свернула бы себе шею, хотя, если так подумать, это не самый страшный выход из ситуации. Я помыла голову, сушила её феном и ревела, тем временем пришла Анька.

– Помогу тебе собираться.

– Помогай, – кивнула я.

И достала из шкафа висящие там на плечиках юбку и пиджак. Анька со страху округлила глаза.

– Ты что, это собралась надеть?

– Ну, да.

– Очаровать его твой единственный шанс! Увидит тебя в этом тряпье, сразу заявление напишет. Где твоей мамы чемодан?

Вместе мы высыпали мамину одежду. Её было не так много, зато вся в идеальном состоянии, спасибо стараниям тёти.

– Драные шорты и растянутый свитер, – решила Анька. – А ремень свой, он у тебя здоровый, как раз подойдёт.

Свитер был растянут, словно специально. Он был мят, мы его отгладили и я надела. Я выглядела…как стильные девочки из соцсетей, и между тем понимала, что я никогда не буду одной из них. Все это – притворство. И ноги мои снова голые.