– Урра! У нас, оказывается, не один, а два коня есть! Здорово! Где же вы? Приезжайте быстрей, папочка! – вскочил я от радости с места.

– А ты что думал, сынок? Ты не огорчайся. Приедет папа – все будет хорошо…

СЕРДЕЧНЫЕ МЕЧТЫ

После этого случая я всячески старался избегать тех людей и детей, которые меня обидели, и при встрече с ними делал вид, что их не замечаю. Очень тяжело, когда в такое время нет близкого человека, с которым можно было бы поделиться. А у меня есть такой друг! Это Сайфиддин. Мы часто встречаемся и ходим в гости друг к другу. У него тоже, как и у меня, отец еще не вернулся с войны. Сайфиддин мягкий, спокойный, безобидный и приветливый мальчик. Мы с ним во многом похожи. У него тоже самая главная мечта – увидеть отца.

Я неохотно выполнял работу по дому, порученную мамой, и вдруг услышал знакомый свист Сайфиддина, затем увидел и его самого входящим к нам во двор. Мы поздоровались, будто не виделись тысячу лет. Наше приветствие перешло, как всегда, в борьбу. Он взял меня за пояс, перебросил через себя. Не желая отстать от него, я тоже, приподняв его, бросил на землю. Немного поборовшись и выпустив таким образом пар, мы успокоились.

Потом мило поговорили о том о сем, и вдруг Сайфиддин прямо спросил:

– Почему ты так нелепо повел себя, зная, что отец на войне?

Я не удивился вопросу Сайфиддина. О том событии он узнал, скорее всего, от матери или от соседей. В кишлаке ведь ничего не скроешь.

– Да так получилось, – сказал я вздыхая.

– Во-первых, зря побежал за ними. Да и они поступили не по-человечески. Когда я услышал про все это от Акбар-аки, мне стало очень жалко тебя, – сказал Сайфиддин, чертя палочкой на земле какие-то линии.

– Сам не понимаю, что со мной случилось. Если б я знал, что так случится, умер бы, не побежал! Очень сожалею об этом. Но что делать? Что сделано, то сделано. Теперь, пока папа не приедет, не буду ни к кому выбегать! – сказал я решительно.

– И правильно сделаешь! – Сайфиддин отбросил палочку в сторону ошхоны, где сидели два воробья. – Наверное, нелегко тебе после всего этого.

– И не спрашивай, – сказал я, опять вспомнив недавний случай. – Нехорошо получилось. Очень нехорошо! Лучше сквозь землю провалиться. Я был настолько обескуражен, что сидел у дороги до тех пор, пока мама с сестрой с работы не возвратились. Как больная лягушка…

– Слышал! Все слышал! – сказал, глубоко вздохнув, Сайфиддин. – Поэтому сегодня и пришел поддержать тебя, дружище!.. Если хочешь услышать мой совет – не переживай. Я тоже через все это прошел. Такое сразу не забудешь. Как вспомню, так снова плакать хочется. Несколько дней не мог в себя прийти.

– Я точно так же поступил, не подумав. Больше это не повторится! А знаешь, Сайфи, что мама мне тогда сказала?

– Что сказала?

– Если вернется мой отец, он будет катать меня не на ишаке, а на разукрашенном резвом коне. Понял?

– Да не может быть!

– Вот так-то! Не веришь мне?

Сайфиддин улыбнулся, странно посмотрев мне в глаза, и мечтательно задумался.

– Не веришь, да?

– У вас дома не то что коня, ишака даже нет, как же я поверю, – ответил Сайфиддин, оглядывая двор. Двор-то пустой.

– Это он сейчас пустой, а потом… А знаешь, что у отца перед войной не один, а два коня было.

– Ну и мастер же ты сочинять, Мели!

– Это правда.

– Ну, тогда скажи, где же ваши лошади?

– В местечке под названием Кызылкум, он оставил своему другу-пастуху. Так мама сказала.

– Тогда это здорово!.. – глаза Сайфиддина засверкали от радости.

– А ты что думал? Теперь дело за тем, чтоб отец живой-здоровый вернулся домой.

– Всем будет завидно, когда отец тебя на таком коне прокатит!