Резко переводит на меня взгляд.

Такой, что я прямо вся сжимаюсь.

Так и чувствую, что меня сейчас на весь зал самозванкой назовут!

Хотя я тут причем? Если что, пусть Рафалов и отдувается. Я его на подлог не толкала!

– Охренел? Нечего на мою девчонку пялиться.

У него даже ноздри раздуваются. А глаза его друга прямо меня щупают.

– Платье охренительное. Может, тебе потом еще и надоест. Я бы взял. Себе. После.

– Платье?

Зачем-то переспрашиваю. Само из меня рвется.

Это нервы сдают. Не иначе.

Или у инстинкта самосохранения тормоза отказали.

Мысленно спускаю на него свору собак, которые кричат мне замолчать, но…

– Вам не пойдет , – язык сам выпаливает.

Без моего сознательного участия, и…

Оба мужчины резко разворачиваются ко мне. Смотрят так, как будто я только что перед ними из летающей тарелки вышла.

Я даже зажмуриваюсь.

Меня же за это Рафалов не убьет? Или все таки убьет?

5. 5

– А язычок у нее заебись бойкий, – скалится этот Аскеров. – Да и все остальное…

– Базар фильтруй. О жене моей говоришь. Не о кукле какой-нибудь своей. И не хрен пялиться, Аскеров. На чужое.

Быстро срывает с себя пиджак. Накидывает на меня так, что все открытые сеточкой места сразу закрывает.

– А ты, куколка, – шепчет мне прямо в ухо. – Если язычком так хочешь поработать. То я тебе организую, – снова сжимает мое бедро. К ягодице перемещается. Нагло накрывает своей ручищей огромной.

– а говоришь, на крючок яйца не насадила, – этот Аскеров что? Смертник?

Может, они с громилой и друзья. Но глядя на его мрачную физиономию, никто в здравом уме все равно рисковать бы не стал.

Такой дружить может, но горло одними пальцами раздавит. В щепки перемелет.

– За своими яйцами лучше бы следил, – хмыкает жених. – У тебя мелюзга одна сделку из –под носа увела. А ничего. Пока живая еще. И даже ходит. По городу, а не по подвалу. На секундочку.

– Может, мне забавно поглядеть, как она выкручиваться будет, – ухмыляется, а я вижу. Зацепили его слова Рафа. Ох, зацепили.

Неужели такой способен чувства к кому то иметь? Ой, ну точно нет.

Зато слова про подвал и про то, что ходит, мимо ушей у меня не пролетают.

Лучше и правда рот на замке держать. Молчать и улыбаться только. Как громила мне сказал.

А то мои ноги мне еще дороги. И в подвал как-то не хочется, если что.

Так и поступаю.

Молчу. Улыбаюсь. С обожанием, правда, не смотрю.

Вообще никак не смотрю. Глаза в пол опускаю.

Голова уже кругом от того, сколько подарков мой жених на свадьбу получает. Интересно. Они от чистого сердца? Или они все его просто боятся? И так откупаются?

Я даже запомнить все его подарки не способна.

– Чего не ешь? Не вкусно? Если хрень повар подсунул, сейчас ему голову откручу.

Сжимаюсь, когда его рука опускается мне на ногу. Ползет выше колена. Властно обхватывает почти у самого края трусиков.

Подарки закончились и мы усаживаемся за стол. В самом центре зала.

Смотрю на своего «жениха». Украдкой. Краем глаза.

И думаю, что он сейчас ну прямо как самый настоящий дракон. Насобирал себе сокровищ. Чуть не половину города, а, может, и больше. Если по стране всей подсчитать. Загреб. И радуется.

– Ай! Хватит меня уже лапать. Мы так не договаривались.

Улыбаюсь. Для гостей. Конечно улыбаюсь, мне же жить не надоело. Шиплю ему на ухо.

– Ножки у тебя больно залипательные, сладкая. И губки. Да и разве я лапаю, мммм? Мы же на людях. Сидим культурно. Я так только. Потрогать. Чего пищишь, будто я тебя трахаю прямо на столе?

– А можно не надо? Не очень-то это и культурно так-то.

– Ты мне лекцию хочешь почитать? Про культуру и этику, мммм, сахарная? Я смотрю, ротик твой вечно скучает без работы. Так и намекает. Чтоб я его делом занял. Угадаешь с какого раза каким?