- Принято.

В ушах гудит еще долго, мы механически выполняем работу, бродим по участку, пока опера оформляют найденное.

Несуществующий туман сгущается перед глазами, когда Демин подходит ближе и кивком зовет следовать за ним. Пора. Никто не заставляет и не подгоняет, но не могу не идти. А по ощущениям, словно на эшафот. Это моя работа, и совсем скоро мне огласят ее результат, последствия, если быть точным. 

- Что бы там ни было, ты принял единственно верное решение, - говорит он мне.

- Да мне пофиг.

- Ага, заметил.

Если бы можно было с ней поменяться, я бы поменялся незамедлительно. Демин это знает, Тодоров тоже знает. Он прибыл лично, вон ждет у машины.

- Послушай меня, Марченко, - обращается с ходу, - женщина живая, выдыхай. Сейчас в реанимации, молись, чтобы протянула до следующего утра. Если получится у нее — выкарабкается. Подаришь букет цветов, мешок фруктов, и закроем вопрос.

- Я атеист.

- Я тоже, но в этот раз помолюсь. И тебе настоятельно советую. Домой не собирайся.

- Так точно: молиться и не мечтать о доме.

12. Глава 11

Лёха

Домой я все же попадаю, правда, лишь поздним вечером и оставив за спиной все муки ада. Дважды чуть не сорвался на комиссии, умеют они подбирать вопросы. Все нутро вытащили и по сантиметрам просмотрели. В квартире, едва переступив порог, замираю, чувствуя шикарнейшие ароматы какой-то потрясающей еды. Сложно выбрать более неудачное время для праздничного ужина. Желудок болезненно отзывается, но горечь во рту настолько сильная, что сомнений нет — до утра я не способен проглотить ни кусочка. 

Ника встречает как ни в чем не бывало, словно я не отсутствовал две ночи, проведя их непонятно где и отправив при этом ее номер в бан. Ну я ведь этого и хотел, разве нет?

- Как я рада, что ты пришел! Проходи ужинать, я такое наготовила! Устал, наверное. 

- Спасибо, я не голоден, - сначала открываю окна, чтобы проветрить, затем направляюсь в ванную. 

- Леш, слушай... 

Поднимаю руку в предупреждающем жесте.

- Я не в настроении, давай потом. Тяжелый день. 

- Ты обещал, что приедешь и мы поговорим. Прошло больше суток, скажи честно, у тебя кто-то есть? Нет, подожди. Это серьезно? Мне стоит беспокоиться? 

- Не выноси мне мозг сейчас. Ни по этой теме, ни по какой-нибудь другой.

- Получается, ты не голодный? Где-то поел в другом месте? Со своей подружкой детства снова виделся? - в интонациях проскальзывают истеричные нотки.

- Просто исчезни. Сделай видимость, будто тебя не существует. Уйди в спальню и закрой за собой дверь. 

Она смотрит на меня некоторое время, потом разворачивается и покидает комнату. Да, я скотина. Открытым остается вопрос, как скоро она это заметит. 

Стою под душем, пока кафель под пальцами из прохладного не становится теплым, затем сажусь в ванной. Все проходит, и это пройдет. 

В квартире темно и тихо. Заворачиваюсь в плед и падаю на диван в гостиной. 

Уснуть не удается, и выясняется, что не только мне, потому что в шесть утра получаю сразу три сообщения от ребят из отряда, у которых работают знакомые в той самой больнице, где борется за жизнь моя вчерашняя жертва: «Живая, не ссы». Ранение спровоцировало инфаркт, плюс она потеряла много крови. Одно дело стрелять, чтобы уничтожить, другое, - чтобы минимально навредить. Будет расследование: оценят траектории пуль, вмятины от свинца на заборе. Мне нечего бояться. Но страха и нет. Просто почему-то не спится. Наверное, не устал.

В половине седьмого неожиданно приходит сообщение от Ритки: «По твоему совету посмотрела новости. Так себе советы у тебя. Полный отстой». 

«А что там?» - говорить с ней не хочется, но любопытство побеждает. Она кидает мне скрины с громкими заголовками: «Снайпер СОБРа по ошибке застрелил мать троих детей». И ниже текст о том, что снайпер перепутал школьников в сопровождении двух женщин с отрядом террористов.