Чаще всего я встречаюсь с ними после обеда, откладывая рабочие дела на потом или на моих всевозможных замов в виде возрастных женщин, считающих себя умнее всех или просто величайшими профи своего дела (и как только я их всех терплю с этой напыщенностью и вездесущностью…), забираю их пораньше (дочку из детского сада, сына с подготовительных курсов к поступлению в начальную школу), и мы занимаемся кучей увлекательных и веселых дел. Но в этот раз мне так сильно хотелось поскорее получить солнечную порцию для своей души, что я вообще решил в пятницу на работу не идти. Примечание: я так часто говорю о своей халатности на работе, что можно подумать, что я лодырь. Лодырь с большой буквы. Но это не так. Я тот еще трудоголик. Просто рассказать об этом не представилось возможности, да и не представится в контексте этого повествования. Но одно из моих главных доказательств – бизнес, работающий как часы, механизмы которого я непрерывно смазываю, а перегореть на работе может каждый. Моя история совпала с этим самым моментом очередного сгорания. Ну, я должен был оправдаться, чтобы не создавать о себе ложного впечатления, надеюсь, что моя маленькая вставочка восхваления себя любимого будет принята во внимание, что позволит образу моему составиться более ясно.

Так вот, я проснулся в декабрьскую пятницу от пиликанья будильника. Время 7:00. В большое окно еще даже не пытается пробиться рассвет (ох уж эти зимние утра, от них только спать еще больше хочется). Я взъерошен, голоден и капризен. Самое время позвонить бывшей жене и сказать, что сегодня дети будут полностью во владении папеньки.

Гудки.

–Алло, – взбудораженный голос женщины, у которой все валится из рук, так как она делает одновременно несколько дел, поразил трубку.

–Доброе утро, Регина, – сказал я, зевнув в телефон.

–Артур? Чего тебе надо? Раннее утро, – моя бывшая женушка была, как обычно, не в сахарном расположении ко мне да еще и ответила так, будто мой номер не записан в ее телефоне.

Я цокнул языком, слегка презирая ее пренебрежение мной, и сказал:

–Сегодня папа хочет забрать деток себе с самого утра. Это не обсуждается, звезда моя. Садик отменяется.

–Боже, ты, как всегда, эгоист до мозга костей, – она была явно недовольна, эта циничная женщина терпеть не могла, когда что-то шло не по пунктикам, составленным тщательно в ее голове, – ладно Эля, в садике я могу сказать, что ее не будет. Но на подготовительных курсах Марку надо быть обязательно. Нечего ребенка с раннего возраста приучать к нарушению дисциплины.

–Сидите дома, к восьми буду, – отрезал я и положил трубку.

Я потянулся, зевнул и начал собираться. Я был уверен, что они будут сидеть дома и ждать папеньку, потому что в итоге подобных споров мое отрезающее слово всегда было неприкосновенно и ослушанию не подлежало. Даже скверный и жесткий характер моей бывшей жены был не в силах бороться с моим упрямством. А все дело в том, что у этой стальной женщины была одна ангельская черта, за которую ей уже можно было целовать ноги, как истинной матери: она умела уступать, выключая свое упрямство, если дело касалось спора, который мог потревожить нервную систему ее детей. В общем, ей было проще согласиться с упрямым оболтусом Артуром и устроить деткам выходной на радость, чем выгнуть свою линию, довести до скандала и увидеть слезы на глазах ее любимых чад. Я так мудро себя вести не мог, поэтому всегда выигрывал. Но в глубине души я точно осознавал, что в итоге проиграл, потому что через года аукнутся все эти моменты, и будет ясно, что своей мудростью эта женщина тотально расположила к себе единственной наших чад. Ну, а пока папа собирается порадовать их вопреки законам логики и взрослой жизни, требующим учиться и дисциплинироваться.