– Мы? А я-то здесь причем?! – Я аж на локте привстала и выдала возмущенно-матерную тираду.

– Не знаю. Просто ты, видимо, оказалась не в том месте… А что ты вообще там забыла ночью?

– Не твоё дело, – огрызнулась я.

Дольше валяться на песке было невозможно – мы окончательно замёрзли. Поднявшись и кое-как отряхнувшись, мы двинулись намеченным путём. Вот только план Мэнса с треском провалился – в просвете между домом и скалами была натянута тонкая металлическая сетка, оканчивающаяся сверху острыми прутками.

– Ну всё! Достало! – я взошла на крыльцо и громко постучала.

Мэнс же остался на месте и вжался спиной в стену, так, чтобы свет одинокого фонаря над входом не выхватывал во мраке ночи его фигуру.

– Если тебя пристрелят, я всё же пробую перелезть через сетку – донёсся до меня шёпот Мэнса.

«Вот же козёл! А я ведь ему, мудаку, жизнь спасла!»

На мой стук никто не ответил, тогда я, словно по какому-то странному наитию, дёрнула за ручку. Открыто. Я неуверенно оглянулась на Мэнса, не зная, как лучше поступить.

– Попробуем пройти через дом насквозь?

– Давай, да. Хорошо, что хозяина нет дома, – тихо произнёс Мэнс, крадучись по коридору вслед за мной.

– Но странно, что дверь открыта.

– А чего её закрывать? Она же задняя. Слава Седого идет далеко впереди. Ни один человек в здраво…

– Я это уже слышала. Нет его дома, да и чёрт с ним. Хоть в чём-то нам повезло!

Мы миновали просторный холл, центральное место в котором занимала огромная широкая лестница с толстыми перилами на резных балясинах, ведущая на второй этаж. Я притормозила, вглядываясь вверх, в полумрак. Сзади налетел Мэнс.

– Осторожнее ты! – шикнула на него, припав от неожиданности на колено. – Вдруг всё же кто-то здесь есть. Прислуга, например, или охрана. Сейчас спустят на нас доберманов, и они отгрызут тебе твою тощую задницу.

– Когда это ты успела мою задницу разглядеть? – огрызнулся Мэнс, но всё же сделал шаг назад.

– Ох, заткнись! Если бы не ты… – начала я заводиться, но теперь уже Мэнс на меня шикнул:

– Не тупи, Одри! Не место и не время устраивать разборки.

Я вдохнула полной грудью и медленно выдохнула.

– Да, ты прав. Идём, я потом на тебя наору.

В помещении было темно, но мне всё же показалось, что мой товарищ по несчастью закатил глаза.

– Стой, – вдруг зашептал Мэнс. – Смотри. Его вещи.

Лунный свет отражался в большом настенном зеркале, слегка освещая холл и выхватывая из темноты массивный комод, на котором лежала небрежно брошенная мужская сумка в окружении какой-то мелочёвки вроде связки ключей, монет и чего-то ещё, не особо различимого в потемках.

– Совсем сдурел? Не трогай! – закричала я ему приглушенным шепотом.

Но новый знакомый уже расстегнул молнию и запустил руку.

– Я в этом не участвую. Я пошла.

– Подожди секундочку.

– Нет.

Наверху вдруг хлопнула дверь.

Честное слово, я намеревалась выйти из тени лестницы и извиниться перед хозяином, объяснить ситуацию. Но придурок Мэнс метнулся ко мне, обхватил сзади и зажал рот ладонью, В следующий миг я и сама убедилась, что он был прав: на верхних ступенях показались сначала ноги хозяина, а затем и он сам, зажимающий в кисти нечто, отдаленно напоминающее толстый, но обрезанный пистолет.

Мы перестали дышать. Спиной я ощущала, как обильно взмок прижавшийся ко мне Мэнс. Хозяин виллы, похоже, учуял тоже, потому что, закончив спуск, он стал шумно втягивать носом воздух, пропитанный запахом страха, пота и морской соли. На фоне большого окна отчетливо выделялась согнутая в локте рука, твёрдо держащая странное оружие.

Гулко стучало о рёбра сердце, отсчитывая секунды, до того, как владелец дома обернётся в нашу сторону. А вместе с тем я вдруг отчетливо поняла, что меня подстрелят первой, и лихорадочно прикидывала варианты выживания.