– Понимаешь, Вов! Как вспомню вертолёт, так подлецом себя считаю. Зачем мы врали майору? Не убил бы он нас, отругал бы и все. А теперь, видишь, не доверяет, даже не предложил работу самим закончить, других в наблюдение пустил. Теперь нам нужно реабилитироваться, самим разобраться, в чём дело, и доложить Захарычу. Как ты на это смотришь?

– С тобой хоть куда, Тиш! – согласился Сыроед, чем сильно обрадовал Пырьева. – Только прямо сознаюсь, что у меня лично никаких плохих мыслей про Чалого нет и не было раньше.

– А это уже не так важно. Мы же не знаем сути, ведь майор может ошибаться, как всякий нормальный человек. Наше же дело – выяснить про Чалого и его жену с детьми, в чем они замешаны, а также неплохо бы найти самого Сеньку. В конце-то концов, не слинял же он в другой город, если всю жизнь здесь прожил?

Начать расследование они решили с опроса Оксаны Чалой. Поскольку взялись за дело инкогнито, то и действие первое выразилось в отлавливании младшего сына Чалых – семилетнего Ванютки. Он играл со своими сверстниками у речки в футбол. Народу там было достаточно много, чтобы парень незаметно отвлекся к нашим копам, поманивших его шоколадкой. Втроём разлеглись они подальше от играющих – в тени кустов, Иван сразу принялся за сладкое, даже не удивившись, от чёго такое счастье привалило.

– Ванёк! – начал трудный разговор Тихон, сделав знак Сыроеду, чтобы пока не встревал. – Как там у вас дома дела? Трудно без отца?

Младший Чалый удивился:

– Почему без отца? Спит в сарае, мамка его туда выгнала…

Сыроед чумовыми глазами посмотрел на Пырьева, но промолчал.

– Мамка на него злится, да? – продолжил допрашивать малолетку Тихон.

– Злится, конечно! – продолжая грызть плитку шоколада, ответил Ванька. – Несколько ночей куда-то шлялся – она и злится.

Он ненадолго перестал есть, подумал и добавил:

– Шесть человек настрогал, а теперь шляется! – Ванька внимательно посмотрел на притихших копов. – Это мамка так вчера сказала. И проплакала всю ночь! Мне стало жалко её и я тоже с ней не спал и плакал.

Полицейские находились в шоке! Выявились обстоятельства, о которых вряд ли знал начальник Управления. Оставалось теперь спокойненько разговорить до конца Ваню и завершить расследование с последующим присвоением всех лавров себе. Однако, Ваня почему-то не стал с ними больше разговаривать и отдал остатки шоколада Тихону со словами:

– Уже наелся, спасибо, остальное сам догрызёшь! – затем он резво побежал доигрывать встречу с футболистами.

Хорошо думается в тени кустов и деревьев, да еще когда рядом журчит речка. Так и хочется искупаться, что молодые копы-следопыты и сделали. Обсохнув, они вернулись к обсуждению полученных сведений.

– Какая-то карусель у нас получается, – понуро сказал Пырьев, – оказывается Сенька никуда не исчезал, дрыхнет на сене в сарае. У него в подвале, сам видел, пива баночного – пропасть, так что он не скучает, как наше Управление. Его можно спокойно повязать и доставить к Захарычу. А мне почему-то этого делать не хочется! Не знаешь, почему?

– Мне тоже не хочется. Сначала нам нужно что-то такое нехорошее про Чалого узнать, чтобы сразу захотелось! Правда? – Володька испытующе смотрел на Тихона. Тот молчал и думал, как про Чалого узнать то, что никто не хочет говорить?

– Пойдём ещё раз той дорогой – через дыру в заборе, может быть, что-нибудь в голову взбредёт толковое, – предложил Пырьев, поднимаясь и начиная одеваться.

– Тиш, а давай наоборот этот путь проделаем? От дома майора?

– Мототок! – похвалил Пырьев, – А мне и в голову не стукнуло! С другой стороны по-другому и смотреться будет…