Отшатываюсь и даже руки перед собой выставляю для надежности.

– Не стану! – с жаром заявляю. – Я сама по себе, слышите! Сама!

На мое заявление тот ожидаемо не реагирует, а я сбегаю. Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор и несусь к выходу. По пути меня ловит Верховцев.

– Злата! Ты куда делать? И где Багров? Я же сказал тебе! – у него в руках и правда стакан воды, за которым он якобы ушел. Хватаю тот, делаю несколько глотков и отдаю обратно.

– Пошел к черту ваш Багров! – шиплю в ответ. – Хотите бабок – спите с ним сами! Я не стану шлюхой только ради его денег!

Николай Владимирович если и хочет мне что-то ответить, то я уже не слушаю – несусь дальше, просто чтобы сбежать от этого кошмара.

Когда до выхода остается всего ничего, ко мне навстречу выходит Катя. Естественно, в шикарном вечернем платье. Мельком отмечаю, что оно даже в тон с Пашиным костюмом. И снова мое разбитое сердце дает о себе знать.

– Не так быстро, подруга, – цедит Ярцева и, цепко ухватив меня за локоть, отводит в сторону…

Наверное, этот день сегодня вообще не закончится. Катя прожигает меня злым взглядом.

– Думаешь, твоя дешевая месть вернёт Пашу? – выплевывает она.

– Какая месть, Кать?

Усталость от всего накатывает, и мне попросту становится плевать, что она там придумала. Ну, сколько можно-то?

– Та самая. Не можешь смотреть на счастье других? Готова на все, лишь бы увести моего мужика?!

– Да не нужен он мне. Забирай.

– И заберу, – шипит она. – Что бы ты ни делала, как бы ни старались, Паша не вернётся к тебе. Это я сделала для него столько! Поняла? А ты можешь и дальше хранить свою целку, – насмешливо кривится бывшая подруга.

Это очень больно, когда тебя предают близкие люди, которым ты доверял. Ещё больнее, когда они используют против тебя то, что ты им доверил. И Катя делает это без зазрения совести. Словно решив добить.

– Но если ты думаешь, что твои попытки выгнать меня из труппы удадутся, ты слишком наивная!

– Да я ничего не делала! Ничего, слышишь?! Это не я увела жениха у подруги, и не я сделала так, что теперь остаётся только уволиться или сидеть на скамейке запасных. Я никогда не пакостила тебе. Даже после твоего предательства! – слова вырываются у меня против воли. Я совершенно не контролирую себя. Вся моя боль вырывается наружу. Просто не могу больше сдерживаться. – Но знаешь, если судьба распорядилась так, что ты получила по заслугам, значит, стоит подумать, где ты свернула не туда!

Впервые я себе позволяю подобное. Злорадствовать, когда кому-то плохо – низко и подло. Но в данный момент я напрочь забываю о том, что хорошо, а что плохо. Мне так больно, что контроль над эмоциями ускользает.

– Ах ты сучка! – возмущается Катя. – Прикидываешься невинной овечкой? Думаешь, я не поняла, что это все твоих рук дело? Не зря я сказала Паше, что под милым личиком скрывается шлюха, готовая продать себя подороже!

Похоже, сегодня день, когда я открываю в себе какие-то новые грани. Потому что, не раздумывая, замахиваюсь и влепляю от души Ярцевой пощечину. Та не остаётся в долгу и кидается ко мне, завязывается потасовка. В пылу нашего противостояния щеку обжигает, вскрикиваю и… и отказываюсь оттащена от бывшей подруги.

– Совсем оборзели, курицы?! – рявкает Верховцев, крепко удерживая меня. Впрочем, это и необязательно. Весь мой запал как-то резко сходит на нет.

Катю держит Паша, который оказывается рядом. Демонстративно показывает, как он ее бережет и любит, бросая обидные слова в мой адрес. Но я уже не фокусируюсь на этом. Слишком устала.

– Идём, – командует Николай Владимирович и уводит меня к выходу. За спиной я все еще против воли слышу причитания Ярцевой о том, как ей страшно, что я набросилась на нее, попытавшись отомстить. Ее спектакль, скорее всего, оказывается не бесполезным – гости начинают шептаться, замечаю сочувствующие взгляды в ее сторону.