Чудом застала тот момент, когда гадский мужик приехал в дом малютки. И спустя десять минут ему воспитательница вынесла мою Алису.

Даже стоя на приличном расстоянии, я четко увидела, что мужлан колебался, когда женщина протянула ему ребенка.

Он махнул рукой и явно велел мужчине рядом с ним «позаботиться» об этом, но тот запрятал руки в карманы штанов, покачал головой. Что-то произнес, после чего Войтенко с неохотой протянул руки и взял Алису так, словно ему передали вонючий сверток. Лисенок мгновенно зарыдала, да так горько, что я не могла больше стоять в стороне и просто наблюдать. Как такому неопытному чурбану можно отдавать кроху? Да он даже держать ее нормально не может, так как будет заботиться? Спихнет на няньку? Но ни одна из них не даст малышке любви!

Я успела подбежать как раз вовремя: воспитательница ушла, второй мужик уселся в машину, а Войтенко все еще «воевал» с плачущей Алисой на руках.

Подлетела к нему и попыталась выхватить из рук Лисенка, но не ожидала, что его хватка будет железной. Мне думалось, Войтенко держал малышку небрежно и отобрать ее будет не сложно. А что в итоге? Мы оба держали Алису: я с одной стороны, а он с другой.

Наши с ним взгляды неминуемо встретились, как и случайно соприкоснулись пальцы на тельце Лисенка. Меня в тот же миг будто током пришибло, а телом прокатилась странная вибрация. Но отмахнулась, ведь не думала выпускать ценное сокровище из рук.

Глаза мужика сузились, там отразилось так много всего: шок, гнев и даже немного чего-то… теплого? Но от последнего я сразу открестилась. Помни, Лина, кто такой Войтенко! Безжалостный монстр, которому нет прощения!

Меня всю колотило от переизбытка гнева внутри, но старалась тушить в себе костер ненависти, чтобы еще больше не напугать малышку.

И сразу перешла к делу, зачем оттягивать неизбежное:

– Отдайте мне Алису! – выкрикнула я и сжала крошечную ручку девочки, чтобы успокоить и ее, и себя.

Я тупо боялась, что Войтенко в любой момент прикажет другому мужчине убрать меня подальше и увезет Лисенка навсегда.

Войтенко нахмурился, его пальцы на тельце сомкнулись еще крепче. Хватка стала прямо железобетонной.

– Ты кто вообще такая? – прорычал он, глядя на меня с подозрением и яростью, которую даже не пытался скрывать.

Как в голосе, так и во взгляде. Поджилки тряслись, но я была тверда как никогда в жизни. И готовая глотки грызть:

– Я та, кто не позволит тебе погубить малышку! – в голосе отчетливо звенела сталь, хотя сердце бешено колотилось от страха.

Лисёнок не переставала рыдать и ее плач разрывал мне душу на куски. Я видела, как кривилось лицо Войтенко – ему это тоже не нравилось. Но, по причине, сильно отличающейся от моей.

А я бы прижала ее к себе, покачала, песенку спела. У меня бы она шустро успокоилась!

Мужлан тем временем мотнул головой и раздраженно выдохнул:

– Не неси чушь. Что значит – погубить? Ты в своем уме?

– Вы даже держать ее не умеете. Посмотрите на себя! – я шагнула ближе, наши взгляды снова схлестнулись, будто шпаги. Зазвенели и от них полетели искры. И никто из нас не собирался так просто сдаваться.

В его глазах бушевала буря, но и я не намеревалась уступать. Я уже наступила одной ногой на мину, назад дороги нет. Только бороться. И надеяться достучаться до разума мужлана.

– Это не твое дело, – выплюнул холодно, а под этим холодом я распознала скрытую ярость и сдерживаемую силу.

Задрожала от напряжения, но не сдавалась:

– Вы разве любите ее? Сможете позаботиться? Подарить ей тепло?

– Любовь? – он хмыкнул, насмешливо и зло. – Ты понимаешь, с кем говоришь?

Я знала, понимала, против кого пошла, но, а какие были варианты? Это мой шанс! Наверное, последний… Я бы и в пасть тигру заглянула!