Грузный человек с бронированной душой не подозревал, что в этом мире существует некто, способный испепелить его самодовольство и развеять по ветру. (Поднеси мне тогда пьяный Нострадамус холодный хрустальный шар, загляни я в сердце ледяной тверди, увидь себя нынешнего – в дурацкой соломенной шляпе, с тростниковой трубочкой, выглядывающей из свежерасколотого кокоса, – в жизнь бы не поверил, что подобное возможно.) Но нельзя в нашем мире зарекаться от тюрьмы, от сумы нищего и баб, оставляющих на скатерти рыжие волосы.

Итак, на месте Лисы я ожидал встретить истеричную недотраханную девицу – то ли с бритой головой и оселедцем, то ли в коричневой рубашке с черным галстуком и баварских кожаных шортах (на толстой или очень худой жопе). Однако та, что, расцеловавшись с Андрюхой, присела за наш столик, отнюдь не вызывала отвращения. Хуже того: своего идеологического врага я возжелал трахнуть.

Не знаю, как для кого, но для меня в бабе самое важное – не сиськи, тем более – не жопа, не овал лица, а – взгляд… У Лисы он был. Она сразу смерила меня им из-под очков с ног до головы.

Я знавал сотни баб с оценивающим взглядом. Их взгляды вопрошали: «Женат ли? Верен ли жене? Хорош ли в постели? Есть ли бабло? Опять же, хорош ли в постели? Готов ли к женитьбе?» Взгляд Лисы спрашивал о другом… «Ты буйный старичок или прикидываешься? Не стукачок ли ты? Какого черта лезешь туда, в чем ни хрена не понимаешь?»

Что такое «движ»? «Движ» – это часть общества, присущая любой формации, как упорядоченной, так и хаотичной. В упорядоченном обществе «движ» выступает против упорядоченности, в хаотичном – против хаоса. При кардинальном изменении общественной формации «движ» тут же кардинально меняет цель, ибо окончательное достижение цели – это смерть движа. Данная группа людей крайне малочисленна. Львиную часть времени у них занимает выяснение отношений между собой. Потому власть (что тираническая, что демократическая) прилагает невероятные усилия для того, чтобы одна мини-группка называла другую «примусоренной», а другая в ответ обзывала первую «продавшейся».

На сеяние подобной лжи и клеветы разные державы (в том числе сверхдемократические) тратят колоссальные средства. Зачем? Почему, к примеру, государство Украина со стотысячной милицией, СБУ, Прокуратурой настолько опасается мизерного числа не самых удачливых, не самых умных, не самых конструктивных людей? А потому что им «по х…й» гораздо больше, чем «по х…й иным». «Движ» очень любит деньги, но деньги ему необходимы лишь на более крутое движевание. Карьера их не прельщает, ведь в большинстве своем этот народ патологически ленив. Семья? «Движевые», как правило, женятся «на своих» и растят детей в «движе» (либо передают на попечение родителей). Многие, конечно, откалываются и становятся нормальными людьми, но на место ушедших приходит молодняк.

Опасность движа для государства в том, что тот постоянно поддерживает внешние проявления непокоя. К примеру, Уолл-стрит. Вроде бы все прекрасно. Молодые красавчики в безупречных костюмах крутят пальцами кренделя, подавая знаки немолодым красавцам в безупречных кабинетах. Холеные пальцы порхают по клавиатурам, цифирки прыгают, буковки множатся, котировки растут, прогрессивное человечество семимильными прыжками скачет к Царствию Небесному. А тут бряк – и появляются безответственные голодранцы из движения «Захвати Уолл-стрит»!

Вроде бы никто этот самый Уолл-стрит не захватит, а инвесторы нервничают. Их мандраж передается биржевым индексам, а потом обывателям, и все – большой привет, дуля всем с маком, а не Царствие Небесное! Причем я привел пример благополучной страны. А в неблагополучной могут сконцентрировать энергию недовольства и «кухонные бунты» экстраполировать в уличные беспорядки.