Впрочем, родители, скорее всего, не примут участия в плясках, а отправятся на трибуны к старейшинам или сядут в зрительских рядах. Вряд ли они уже теперь знают, где будут, так что спрашивать особого смысла нет. А относительно нарядов, пожалуй, спросить стоит.

Но Кор не спросил, потому что они оба были заняты какой-то беседой и он, поздоровавшись, прошёл в дальний угол, к столу с напитками. Налил себе сока пайи, выпил и решил, что хочет кофе. Сделал несколько шагов к кофейной машине и через мгновение получил чашку, наполненную ароматным напитком.

Хотя родители беседу свою, кажется, закончили, Кор не стал им мешать, а сел у маленького столика, специально для того, чтобы было удобно наслаждаться кофе.

– А что ты намереваешься надеть на праздник? – спросила у него мать, словно услышав его вопрос.

– Пока не знаю. Хотел с вами согласовать.

– Мы будем в белом с голубым отливом!

– Поразительно, я тоже к этому оттенку склонялся!

– Ну и замечательно!

Праздники, в обиходе называемые праздниками Равенства, были весьма торжественными. Особенно первый, по окончании Ночи и в начале Дня. Ведь предстоял долгий благостный, исполненный солнцем период, когда невозможно было не пребывать в радости и довольстве.

Начиналось всё с торжественной музыки, которая, собственно, и объявляла, и начинала праздник. Она звучала, пока на площади не собиралось всё население – от мала до велика. Потом говорит речь и поздравляет всех с праздником Избранник, носящий в этом столетии титул Правителя. Сейчас им был Тулл, кажется, самый старший из старейших. И самый мудрый.

Далее начинался хоровод, перемежающихся разными танцами и отдыхом. Хоровод длился целые сутки, пока солнце не проходило суточный круг – от первого восхода до второго. Хотя теперь эти понятия были весьма относительны. Но на часах точно отсчитывалось двадцать четыре деления и всё это время длился праздник.

Семья Дора на праздник пришла в полном составе: он сам, супруга, оба сына-близнеца и обе дочери – Дея и Лея, младше сестры на десять лет. Все были в белом с лёгким голубым отливом. Если учесть, что семейный цвет их волос – светло-русый, даже золотистый, особенно у младших девочек, и цвет глаз – небесно-синий, то наряд очень с такой одеждой гармонировал, и восхищённые вскрики и комплименты, слышавшиеся со всех сторон, были вполне заслужены.

Старшее поколение немедленно отправилось к своим сверстникам, молодёжь же присоединилась к своим. Тем паче, что все друзья были в сборе и пребывали в праздничном настроении.

Речь Тулла была короткой, но яркой, снова зазвучала музыка и начались пляски и разные игры. Но предавались веселью все в некотором ожидании: считалось, что, если в день весеннего праздника пройдёт дождь, быть году счастливому и урожайному.

Правда, бореи и так не жаловались на судьбу: погода круглый год была вполне благоприятна, обычные три урожая были всегда обильны, жизнь была благоустроена так, что лучше и пожелать нельзя, науки развивались, всякие хозяйственные трудные работы выполняли машины…

Но человеку никогда не бывает достаточно. В каком комфорте и неге он бы не жил, ему всегда чего-то не хватает. Откуда-то вселилась в душу человеческую тревога и при самых благоприятных обстоятельствах бытия она время от времени даёт знать, что она тут и никуда не делась.

Все надеялись, что дождь прольётся, хотя ни единой тучи на небе, совершенно чистом, очень синем, напоминающем синеву моря на большой глубине, не было. Но их, туч-то, никогда не бывало. Совершенно чистое, ясное небо без единого облачка и вдруг – дождь. Никто уже многие столетия не помнил праздника, когда бы такого дождя не случилось. И только по его силе и длительности определялась урожайность и благоденствие.