Справедливости ради, нужно отметить, что в то время это была довольно эффективная мера, спасавшая многие молодые жизни. Она давала возможность большинству получить хорошее образование и остаться со светлой головой, не поврежденной винными парами. И пятилетняя атмосфера неприятия алкоголя (пусть порой формального) давала весомые плоды.

Я не случайно говорил о важности взаимоотношений студентов и их вожаков. Можно принять их, как метафору, и в дальнейшем понимать как народ и тех, кто им рулит, в данном случае, кто «спасает» его от алкоголизации и деградации.

Действительно, если даже отбросить популярные во все времена претензии к начальству, к власти, скажите на милость, кто как не они должны стараться искать в масштабе страны выходы из проблем, которые своей очевидностью бросаются в глаза даже слепым. Но беда в том, что и те из наделенных полномочиями, кто искренне хочет оградить нацию от алкогольной катастрофы, не в состоянии сделать даже одного правильного шага, потому что не понимают сути проблемы и так же, как любой обыватель, считают, что можно пить умеренно, по праздникам. Все! Тупик! Это корень беды! Это как неправильно разыгранный дебют в шахматной партии, который приведет к неизбежному поражению.

Начало самостоятельной жизни

Пить – карьере вредить

Как бы там ни было, но в том числе и благодаря жесткой антиалкогольной политике в институте я не сломался в тот период и продолжал учебу. Потому что теория культурного пития была не в состоянии успешно разлагать ту среду, в которой отношение к пьяным в процессе учебы, в быту было крайне негативным и жестко наказывалось. Это говорит о том, как атмосфера неприятия может достаточно успешно сдерживать алкогольное наступление, по крайней мере, мне это дало возможность получить хорошее образование, а в дальнейшем с его помощью выжить.

Но вернемся к последовательности изложения. Парадокс, но за годы учебы я постепенно приобрел стойкую зависимость от алкоголя и, конечно, не понимал, что это болезнь. Считал, что дело в недостаточной силе моей воли, и был убежден, что наступит «понедельник» и я возьму себя в руки, но не сегодня, успею потом. Это непонимание определило всю мою дальнейшую судьбу, потому что с момента заболевания у меня началась двойная жизнь, одна – видимая для всех, другая – скрытая (до поры) от посторонних глаз.

Особенно четко обозначилась ее двойственность с окончанием института и поступлением на работу, на производство. Болезнь прогрессировала, и было очень тяжело переживать весь рабочий день без спиртного, особенно если накануне вечером было выпито сверх меры. Впрочем, понятие меры на той стадии болезни было сильно размыто. Выражалось это в том, что я мог выпить много без видимых признаков сильного опьянения (помните про выносливость?), зато на следующее утро было жуткое состояние похмелья. Организм требовал дозы спиртного не для кайфа, а для того, чтобы облегчить страдания и начать что-то делать.

Первое время приходилось стоически терпеть эти страдания, не прибегая к употреблению похмельной дозы алкоголя. Затем по мере адаптации на рабочем месте вторая скрытая личность стала выдумывать способы совмещения трудовой деятельности с алкогольным пороком. Не буду описывать все хитрости и уловки, на которые способен больной алкоголизмом, да еще с высшим образованием, скажу лишь, что на производстве я сумел приспособиться и совмещать работу, не забывая «баловать» себя алкоголем.

Подобная трудовая деятельность требовала колоссального напряжения сил, а если сюда прибавить естественное развитие болезни, не могла продолжаться долго и скрытно, а потому скоро стала известна окружающим, причем они тоже не видели во мне алкоголика, считая, что я просто большой любитель выпить, тем более, что с работой я всегда справлялся. Даже когда стал менять работу, то менял ее с повышением в оплате и прочих преимуществах, то есть вроде бы шел в гору.