Отчего-то мне были неприятны его рассуждения. Я в самом деле не знала, каково это, когда у твоих родителей ты не один, но мне казалось, что это как-то эгоистично - отказывать другому человеку в рождении, а маме - в материнстве, просто чтобы ни с кем не делиться игрушками и родительским вниманием.

Хорошо, что у нас с Семёном нет близких отношений...

- А ты? - с внезапной тревогой в голосе поинтересовался он. - Любишь детей?

Я честно пожала плечами:

- У меня слишком мало опыта, чтобы судить об этом. Но малыши кажутся мне милыми.

Парень фыркнул:

- Это до первых зубов!

- Ладно, давай, может, потанцуем?

Прогресс был налицо: я почти не путала ноги и уже была близка к тому, чтобы не мешать Семёну меня вести. Его успехи были ещё очевиднее.

- У тебя определённо есть талант к танцам! - сказала я, чтобы поддержать товарища после очередного неудачного дубля, в котором мы оба нарушили технику поворота и запутались в руках друг друга.

- Спасибо, - смущённо зарделся Семён. - От тебя это особенно приятно слышать!

- Почему от меня?

- Ты очень... правдива.

Мы потанцевали ещё немного и, совершенно выдохшись, стали читать стихи.

- Без Анатолия Ивановича как-то бессмысленно выходит, - пробормотала я утомлённо. - С танцами проще, там мы хотя бы знаем схему, а тут без зрителя никак...

- Можем позвать отца, - предложил Семён.

- Ты что! Показывать ему сырое выступление, когда от его впечатления зависит вся твоя судьба!

- Тоже верно. - Он почесал затылок. - А может, добавим театральности? Что мы стоим, как истуканы? Давай двигаться, давай прикасаться друг к другу, - на этих словах щёки Семёна покраснели пятнами. - Например, когда говорю я, то могу стоять позади тебя и держать за плечи, а ты потом - отделяться и уходить. Я буду удерживать тебя за руки, так драматично получится...

Я немного подумала и пожала плечами. Откровенно говоря, мне хотелось домой: я зверски устала за этот бесконечно долгий день, но... у человека ведь судьба решается. Как-то неудобно проявлять тут свои мелкие сиюминутные недовольства. Вот выступим на Студвесне - и отдохну.

Мы попробовали воплотить идею Семёна - было ужасно неловко, особенно от того, как старательно он заглядывал мне в глаза, держа за плечи. Как какой-то киношный герой мелодрамы, только преувеличенно, чуть не тыкаясь носом в мой нос. Я сделала ему замечание на эту тему, но он объяснил, что на сцене всё нужно выражать чуть сильнее, чем на экране, так как зритель далеко и не различает нюансов. Мы прогнали всё стихотворение пару раз, а потом в комнату заглянула симпатичная девушка лет 16-18, похожая на Семёна, и пригласила нас на чай, так что невозможно было отказаться.

За столом последовал подробнейший допрос - меня инспектировали с особой тщательностью, как будто выбирали на роль снохи и мамы любимых племянников. Я несколько раз порывалась уйти, ссылаясь на то, что уже поздно, но Лера не отпускала.

- Я очень устала, - в конце концов призналась я. - У меня сегодня был перенасыщенный день, и мне очень хочется отдохнуть.

- Конечно, я тебя отвезу! - спохватился Семён и пошёл переодеваться.

- Ты ещё куда-то ходишь, кроме учёбы? - продолжила тем временем его сестра дознание.

- Да... то есть, нет... Так, общественная нагрузка. Подтягиваю двоечников понемножку.

Лера сделала большие глаза:

- Бедняжка! Неужели нельзя отказаться? У тебя же репетиции с Сеней...

- Получается, что нельзя.

- Что же это за тирания такая? Ты пожалуйся Сене, пусть он разберётся!

- Сеня? - удивлённо переспросила я.

- Ну конечно! У вас Студвесна на носу, какие двоечники? Может, им ещё клумбы в палисаднике прополоть?