- Я что тебе сказала, охальник?
Она неожиданно и бесцеремонно ухватила меня за ухо и резко потянула вверх. Вот мерзкая бабища! Ну, я ей это ещё припомню!
- Ай, вы что делаете?! - возмутился я и быстрым рывком отвоевал своё ухо, но это движение отдалось острой болью.
- Я сказала: кыш отсюда, ишь, развели шуры-муры!
- Завидуйте молча! - хмуро откликнулся я, собирая вещи. Кусака тоже поспешно скидывала тетрадки и ручки в сумку.
- Что ты сказал, сопля зелёная?!
Я остановился и уставился ей в лицо. Постарался передать этим взглядом всю меру своей ненависти. Повариха слегка притухла:
- Я в деканат пожалуюсь... - проворчала она, скорее чтобы сохранить лицо, а потом убралась восвояси.
Но момент было уже не спасти. Может, мне бы сейчас удалось поцеловать Кусаку, может, сегодня бы закончилось моё полуторагодовое заточение в этом безответном чувстве!.. Что ж, надо лучше место для свиданий выбирать...
- Как твоё ухо? - обеспокоенно поинтересовалась Алина, когда мы с ней вышли на крыльцо. Я-то ожидал упрёков... Ах да, она же у нас маленькая мисс Сострадание...
- Ну... вообще-то, болит... - признался я. Обычно так у мужиков не принято, но получить порцию сочувствия от Кусаки хотелось сильнее, чем сохранить лицо.
- Дай, я посмотрю...
Будь осторожна, мучительница моя...
Алина бережно коснулась пылающего уха прохладными тонкими пальчиками, и по всему моему телу разбежались Кусачие мурашки. Они будоражили меня так, что стоять неподвижно не было никакой возможности, и я будто бы невзначай приобнял девушку за талию.
- Руки прочь! - строго скомандовала она.
- Ты почему такая злая? - возмутился я и тут же резко втянул воздух сквозь зубы: ухо прострелила резкая боль.
- Это буфетчица наша злая - мучает красивых мальчиков ни за что ни про что, - Кусака проговорила эту фразу таким забавным сюсюкающим голосом - у других он мне всегда казался ужасно глупым, а у неё вот прикольно получается. - А я не злая. Я справедливая.
- И где же тут справедливость? Я ранен, мне нужна забота и ласка, а ты...
- Не так уж сильно ты ранен. Жить будешь. А ласку надо получать из тех рук, которым уже больше года хранишь верность. А то какая-то неверность получается.
"ТАК ЭТО ЖЕ ТВОИ!!!" - хочется мне заорать. Но я молчу. Чтобы не быть поднятым на смех. К тому же, технически это не совсем правда. Влюбляться - ни в кого больше не влюблялся. А спать - спал. Всё от нехватки надежды в душе. Но теперь - баста. Или Кусака, или никто. Робкая надежда таки замаячила на горизонте. А с воображаемыми соперницами мы разберёмся.
- Всё нормально с твоим ушком, - сказала Кусака и двинулась вперёд. Я пошёл следом. Она ведь не знала направления - пришлось взять за руку и вести, как маленькую. Но ощущения при этом были вполне взрослые, до ломоты в груди. Хочу ходить с ней так всегда и везде. А ещё лучше - обнимать за талию. И не выпускать из рук вообще ни на минуту. В идеале, конечно, и спать вместе. В одной кровати. В одной квартире. Я буду не я, если Кусака не станет моей целиком, от макушки до пяток, насовсем...
Но пока упрямая Алинка-апельсинка сопротивлялась своей неминуемой судьбе. Вытянула у меня руку, как будто чтобы поправить сумку, а назад не отдала. Вредина. Зараза. Ну подожди, я ещё отыграюсь за все эти недотроганья...
- Мало позанимались, - вздохнул я, сев за руль. - Может, хоть до конца урок проведём? У тебя...
- Ага, конечно! - саркастически усмехнулась Кусака. - Чтобы ты там меня... на меня... накинулся! Даже не надейся, что я стану с тобой наедине оставаться!
- Разве тебе неприятно было?
- Не скажу! Потому что это неважно! Я не согласна с тобой обниматься - и точка!