– Это камни выкупают. А якорь в законе есть? То-то же! Надо узнать у нашего торгаша: почём он возьмёт за такой камень и почему они парные? Заодно лут покажи ему, – даю указания я и опять выхожу в реал.

Портос ещё тут. Человек он вроде и занятой, а сейчас они с отцом играют в нарды и пьют пиво.

– Знаешь, сколько портальный камень стоит? – спросил батя, увидев, что я ожил. – Если продать, то можно купить…

– У нас нет камней, у нас якорь какой-то, – перебиваю его я. – И продавать я не собираюсь. Пойду, прогуляюсь, а то скучно тут сидеть с вами.

Оставив загрузившихся в мысли нардистов, иду гулять. Ноги сами ведут меня к морю. Народу по причине непляжного сезона и позднего вечера почти нет, да и забрел я на самую окраину. Скорей бы уж наш выкупленный Союзом Владетелей остров был освобождён и перестроен. Не то чтобы мне тут плохо, просто надоела постоянная опека от государства. Наверняка и сейчас за мной идет пара «топтунов». Если не больше.

Вообще, если глобально мыслить, то всё идёт весьма неплохо. Напрягает только скорое открытие границ и, как наиболее прогнозируемый вариант, вторжение соседей. Мы, ясное дело, тоже к ним полезем, ведь там столько ништяков. Надо армию собирать! И в этом смысле весть о возможности найма своей личной дружины из НПС меня радует.

– Молодой человек, хотите снимок с попугаем? – услышал я вдруг голос сзади.

Повернулся и вижу молодую деваху с птичкой живописного раскраса. Что интересно, в руках у неё фотик! Причем “полароид” – древность неимоверная.

– Сколько? – спросил я, разглядывая больше девицу, чем попугая.

– Пятьсот рублей! – информировала меня… птаха!

– Гоша не врёт! – засмеялась девушка.

– Ух ты! Он ещё и говорит? – удивился я. – А, пожалуй, сделаю пару фото!

Сунув мне палку с птицем, который был пристёгнут к ней мини-наручниками (очевидно, чтобы не удрал), девушка отошла на пару метров и сделала два снимка. Шипя после каждого кадра, древний механизм выдавал результат работы. Лезу за тыщей в карман, разглядывая свою довольно глупую морду. На снимках серьёзный малый (или индивид, старательно пытающийся казаться таковым) смотрит не в объектив, а на голые коленки девушки. И в этом нет ничего удивительного: давно у меня девушки не было! Подружки уехали, а на улицу я вообще не выхожу. Раз в пару дней могу в соседний магазинчик выйти за покупками – и всё.

Пока я думал, как бы непринуждённо завязать знакомство с фотографшей, или как её правильно называть, стараясь отогнать назойливую мысль, что эта девушка – подсадная утка, случилось неожиданное.

На набережной, где мы сейчас стояли, располагалось несколько шатров с шашлыками, сувенирами, пивом и прочим. И вот из ближайшего, где торговали всякими пляжными прибамбасами вроде надувных кругов, выбежала растрёпанная девушка в короткой юбке и голубой маечке. А за ней – краснорожий мужик могучего вида.

– Я же сказал тебе не выходить, – прошипел он.

– Я не твоя собственность! К тому же ты сам меня выгнал! – парировала та, гневно сверкая глазами.

– Быстро назад! – рявкнул дядя, воровато оглядывая окрестности.

Кроме этих двоих и нас с предпринимательницей, никого поблизости не было. Ах да, ещё попугай! Он-то неожиданно и вступил в беседу.

– Рот закрой, дядя!

– Что?! Суп сварю! – пообещал краснорожий смелой птичке и, схватив беглянку за руку, на наших глазах потащил её обратно в шатёр.

– Лапы убери и не трогай девушку! – неожиданно для себя приказываю мужику.

– Чего? – изумился здоровяк и угрожающе качнулся в мою сторону.

«Ха! Испугал! Сейчас моя охрана тебе вставит… Только попробуй прикоснись», – заулыбался в предвкушении я.