Я медленно попятился в сторону коридора, стараясь не привлекать к себе внимание, как уперся спиной во что—то мягкое.

Подняв глаза, я встретился с высокой статной женщиной, с подносом в руках. По комнате разнесся запах жареных пирожков с мясом.

– Что здесь происходит? – невозмутимо произнесла она. – Кир, заканчивай оборачиваться и познакомь меня с молодым человеком нашей дочки.

От звука ее голоса шерсть на теле отца стала спадать, он еще раз рыкнул на Оксану и медленно опустился на стул. Хруст костей вернул руки и ноги в исходное состояния и вскоре на нас смотрел вполне осмысленный человеческий взгляд.

– Мария, прости, – проговорил—прорычал он. – Чертово полнолуние.

– Не сомневаюсь, уже два часа ночи, – кивнула она и поставила поднос на стол. – Давай, покушай, а потом в наручники и до утра в спальню.

Отец кивнул и жадно набросился на пирожки. Красный блеск в глазах постепенно уходил по мере утоления голода.

– Я с вами обоими завтра поговорю, – он посмотрел сначала на дочку, потом на меня. По спине побежали мурашки.

Потом, не говоря не слова, выскочил из—за стола и быстрым шагом вышел в коридор.

– Я сколько раз тебе говорила не дразнить отца, особенно в полнолуние, – укоризненно покачала головой Мария.

– Но мама, – жалобно произнесла Оксана. – Они первые начали.

Но Марии уже не было в комнате, она вышла следом за отцом.

Я вытер холодный пот со лба и осторожно присел на краешек стула.

– А она…

– Нет, – Оксана вытерла слезы. – Мама вампир. У меня чертовски неправильная семья.

– Как собачка ты очень даже симпатичная, – попытался сделать я комплимент.

– А как человек? – шмыгнула она носом.

– А как человек, ты вообще красотка. Давай, что—нибудь перекусим по—человечески, и ты мне расскажешь, что вообще тут творится. И зачем вампиры пытались тебя украсть и кто такой Горан?

Горан задыхался. Тяжелая плита навалилась на его грудь не давая вздохнуть. Он попытался закричать, но из горла раздался хрип переросший в стон. Из тьмы, немигающе, на него смотрели красные глаза.

– Нет, – закричал он и проснулся. Он лежал на огромной белоснежной кровати в большой комнате. Из открытого окна в помещение проникал холодный ночной воздух.

– Упс, – выдохнул Горан и вытер несуществующий пот на своем лбу. Человеческие привычки никак не хотели расставаться с ним. Он встал с кровати и вышел на балкон. Ночной город спал. Наступало время вампиров. Он вернулся в комнату и посмотрел на лежащую в кровати обнаженную девушку. Страшный голод овладел им. Рыча от предвкушения, Горан набросился на нее, впиваясь в шею острыми клыками. Девушка открыла глаза, гримаса страха судорогой пробежала по ее лицу и сменилась наслаждением, когда в ее кровь проникли феромоны, выделяемые из клыков Горана. Она изогнула спину и обхватила ногами бедра вампира.

– Давай, милый, – прошептала томно она. – Сделай это.

– Сделаю, – прорычал он. – Но я не могу есть и трахаться одновременно. Отпусти меня.

Девушка разочарованно опустила ноги и позволила Горану напиться крови из ее шеи. Затем, он откинулся на спину рядом с ней и сытно рыгнул в потолок.

– А секс? – возмутилась девушка.

– Я устал, у меня голова болит, – страх постепенно отпускал вампира и наступало время блаженства.

– Сволочь, – девушка спрыгнула в кровати и стала одеваться. – Не смей мне больше звонить, вампир недоделанный.

Горан отмахнулся. Время убивать своих жертв давно прошло, да и вызвало бы большие подозрения. Это вам не 18 век.

– Повернись, – попросил он.

– Ну, что тебе еще… – голос девушки дрогнул, когда она уставилась в его глаза, свернувшие красным блеском.

– Сейчас ты все забудешь, – мягко проговорил он. – И придешь снова через неделю.