– Может, и не стоит… – цокаю я. Анипченко – местный депутат, а сыночек у него зажравшийся мажор. Творит, что хочет.

– Таня, это мои клиенты и моя репутация. Пусть он хоть маньяком станет, моя обязанность его защищать. Адвокат – это тот человек, который может украсть больше, чем сотня парней с оружием, – усмехается Захар.

Ненавижу его циничную работу. Ненавижу его непобедимый статус и список выигранных дел. Последние годы ему приходится защищать самых отъявленных ублюдков.

– Я приготовлю вам завтрак, – говорит Захар и уходит в ванную. А мы с Нюськой валяемся в кровати.

Начинаю играть с дочерью, щекоча ее, а она заливается смехом, пытаясь от меня увернуться. На тумбе вибрирует мой телефон, мигая входящим сообщением. Беру его и, не глядя, открываю.

«Доброе утро, Тата. Раньше ты просыпалась в хорошем настроении, если я целовал твои сонные припухшие губы. Как ты справляешься с плохим настроением сейчас?»

Это просто буквы, сложенные в слова, но я слышу голос Аверина с огромной претензией, с дикой равновесной агрессией. Так дерзко и эмоционально, как может только он. Я проснулась сегодня именно от его поцелуя, который мне снился. Господи! Падаю на подушки, перевожу взгляд на Нюську, глядя, как она играет с пальчиками, что-то считая, сгибая их; и хочется плакать. Он не оставит меня просто так в покое.

Антон

Настроение с утра паршивое, как и погода за окном. Холодно, моросит противный дождь, и бушует ветер, гоняя жухлую листву. Голова раскалывается, оттого что не спал полночи. Одолевают хреновые мысли о том, что я рушу чужое счастье. Так, наверное, нельзя и стоит уйти с дороги, там все-таки ребенок. Но я не могу, меня корежит от больной одержимости. Я уже давал себе время, которое ни хрена не вылечило. Эгоистично пытался убежать, а на самом деле сделал все, чтобы отдалить ее от себя. И вот Таня рядом, а трогать нельзя, потому что чужая. И дело даже не в принадлежности другому мужчине, она вырыла между нами огромную пропасть, бездну. Уже ничего не исправить, нам нужно только шагнуть в нее и полететь на дно вместе, для того чтобы разбиться.

Поднимаю ворот куртки, облокачиваюсь на тачку и медленно курю, глядя на главный вход бизнес-центра. Я жду Таню на стоянке, не хочу лишний раз попадаться на глаза хищнице Анжеле, которая вышла на охоту. Можно, конечно, без намеков, грубо отшить, но тогда надо сразу увольняться, а мне пока это невыгодно. Да и настроения нет отбиваться от пираньи. Анжела стала наглее, и я не хочу, чтобы это почувствовала Тата.

Таня выходит из здания и останавливается. Сегодня она особенно красива. Волосы собраны в высокий хвост, из-под пальто выглядывает кружевной ворот блузки, высокие сапоги, подчеркивающие ее стройные ножки. Она ищет меня глазами, замечает, замирает, вздыхает, но не спешит. А я просто смотрю на нее. Выдыхаю табачный дым и наблюдаю, как порхают ее ресницы. Мы застываем в этом мгновении. Ну, давай, иди ко мне, почувствуй, как я тоскую. Мне сейчас это необходимо.

Мимо проходят две девушки, на секунды разрывая наш контакт; одна из них оглядывается и улыбается, что-то шепчет подружке, а та смеется, тоже меня осматривая. Таня провожает девушек взглядом, срывается с места и уходит в противоположную сторону. Убегая. Тру переносицу и срываюсь за ней. Засовываю руки в карманы и просто преследую. Она оборачивается, замечает меня и ускоряет шаг. Останавливается на остановке, достает телефон и куда-то звонит. Встаю рядом, очень близко, и глубоко вдыхаю ее запах, пока она вызывает такси.

– Таня, – зову ее я.

– Аверин, даже не начинай.