Но больше всего женщину волновал подрастающий сын, уже тинэйджер. Ну сколько можно таскать его за собой? Не дай бог у него будет такая же судьба, как у его родителей.

Маруся отложила щётку, слегка прищурилась, вглядываясь в своё отражение. За стеной послышался скрип дивана – просыпался Никита.

Женщина встала, слегка потянулась. Как хорошо, что они здесь! Никите нужна стабильность – совсем скоро он превратится в мужчину. Сыну необходимо хорошее образование, достойная работа и, конечно, семья. Через пару месяцев мальчишке стукнет пятнадцать лет – возраст, когда начинают бушевать гормоны, когда в голове одни девчонки и ветер.

Маруся вздохнула. Пока Никита ее только радовал. Вращаясь среди сотрудников дипмиссии и их семей, сын приобрёл хорошие манеры и научился следить за внешним видом. В то же время Никита дружил и с местными мальчишками, от которых научился настоящим мужским навыкам – умению постоять за себя, не дать в обиду товарищей и крепкой мужской дружбе.

От стука в дверь Маруся встрепенулась:

– Входи, Ник.

С улыбкой, любуясь, смотрела на сына, застывшего в проёме двери – взлохмаченная со сна копна волос, глаза еще полузакрытые, но уже светятся радостью от ожидания приключений нового дня, на губах улыбка. Тело загорелое и хоть по-мальчишески худощавое, но уже с неплохо развитой мускулатурой. Для своего возраста Никитка был силён и ловок.

– Ма, доброе утро, – подошёл, обнял. Эх, ведь совсем скоро перерастёт ее.

– И тебя с добрым утром, сынок. Пойдём в кухню. Что ты хочешь на завтрак?

Он улыбнулся:

– Что приготовишь, то и хочу.

Маруся поставила турку с молотыми зёрнами кофе на конфорку, достала пакет с мукой.

– Хочешь оладушек? – Сын смешно нахмурился, и Маруся рассмеялась. – Ну да, оладушек. Пора тебе привыкать к русской кухне. А позже схожу в магазин и куплю квас.

– Квас?

– Да, это напиток такой же освежающий в жаркую погоду, как и кумыс. Ох, Никитка, тебе ещё осваиваться здесь и осваиваться.

Маруся с сожалением смотрела на сына – хороший парень, но поначалу ему будет нелегко, особенно в школе. Одна надежда – Никита взрослее своего возраста, сообразительней и умеет находить выход из любых ситуаций. Недаром его отец слыл одним из лучших спецагентов.

Первая любовь меняет всю твою жизнь. Ее не забудешь, как ни старайся. Та девушка стала твоей первой любовью и, что ни делай, останется с тобой навсегда.

Николас Спаркс (Дневник Памяти)

Я сам зашёл за Олей. Она ждала меня, стоя в такой же тесной прихожей как и у нас.

– Никит, можешь помочь мне с косой? Никак не могу вплести ленту.

Я уже хотел было возразить, что не имею понятия как это делается и, да ну на фиг эту ленту, но девчонка на меня смотрела такими глазами, будто была уверенна, что я прекрасно с этим справлюсь. Подавив вздох, я принялся за дело. Хорошо, что это не требовало особого ума и через пять минут мы были готовы к выходу.

– Куда идём? Или едем? – я потряс мелочью в кармане брюк. – Можно прокатиться на трамвае.

– Если бы у тебя было денег больше, чем только на трамвай, мы могли бы пойти в Измайловский парк на карусели.

– Айда, – я мотнул головой. – Думаю, что на парочку аттракционов нам хватит.

Мы выбежали из подъезда. Дик уже поджидал нас. Оля на мгновение остановилась, развела руками.

– Ох, я совсем забыла про колбасу для него. Он же ждёт.

– Ладно, на обратном пути, – я схватил ее за руку. Времени у нас было не так уж и много.

В трамвае мы заняли самые последние места и сидели, болтая под тренькающие звуки колёс и посвистывания рельсов. Вагон был полупустой и мы, не стесняясь, громко смеялись. Мне казалось, что Оле со мной интересно – она с удовольствием слушала о моей жизни в Афганистане и даже выразила желание научиться языку фарси.