Полночи не могла уснуть, ворочалась, то хваталась за книгу, пытаясь хоть как-то переключиться с мыслей об Артёме, то откладывала ее, словно воочию видя перед собой ярко-голубые глаза парня. Теперь я его девушка, не просто подружка, с которой проводят весело время. Мечты о его объятиях и поцелуях волновали, и внутри все таяло, как сливочное мороженое в жаркий день.

Под утро мне приснился странный сон, будто я и Артём стоим под деревом в парке, прячась от дождя. Он наклоняется ко мне, я вижу его губы так близко и чувствую дыхание, закрываю глаза. А когда вновь открываю, встречаюсь взглядом с Никитой. Он хмурится, отталкивает меня и, поворачиваясь, уходит. Бегу за ним, а он скрывается за стволами деревьев. Он так далеко, и я в панике кричу.

– Оля! Что случилось? – голос мамы вырвал меня из сна. Она стояла в дверях перепуганная, халат небрежно наброшен поверх ночной рубашки. – Ты кричала…

Я села в кровати, мысленно прокручивая сон. Господи, надо же такому привидеться. Откуда в моем сладком сне вдруг оказался Никита?

– Мам, который час?

– Слишком рано, чтобы всех перебудить. Ещё нет и семи утра, – пробурчала и, недовольно поджав губы, вышла из моей комнаты.

А я уже не могла даже помыслить о сне. На душе стало неспокойно. Может, я поторопилась с ответом Артёму? Мы так хорошо дружим все втроём, и более близкие отношения с одним из моих друзей могут разрушить установившееся равновесие. Я не хотела терять ни одного из них. Наверное, стоит посоветоваться с Никитой. Он понимал меня лучше, чем я саму себя, и всегда внимательно слушал и направлял на верный путь.

Я кое-как съела приготовленный мамой завтрак – сырники со сгущенным молоком. Вскочила, бросила тарелку в раковину. На удивлённый вопрос пробормотала невнятное:

– Мне надо повидать Дика. Он меня ждёт.

– Ой, Дик ли? Заждался прямо-таки, – услышала за спиной.

Я уже была в прихожей, надевала туфли, срывая ключи с крючка.

Свежие пушистые поляны.

Губы.

Тяжесть ослабевших рук.

Даже сосны, от метели пьяные,

Закружились с нами на ветру.

(Юлия Друнина)

– Никит, это к тебе, – за дверью ванной раздался мамин голос.

Набросив на плечи большое махровое полотенце, я вышел. Сразу понял, что у Оли что-то случилось. То ли выдал блеск глаз, то ли румянец на щеках.

– Проходи, – мотнул головой в сторону своей комнаты. Мама тактично удалилась в кухню. Она у меня молодец, всегда даёт мне личное пространство и старается не лезть в дела. Едва мы остались одни, я повернулся к Оле: – Ну что у тебя случилось с утра пораньше? – спросил, а у самого внутри все замерло.

Прекрасно помнил, что вечер она провела вместе с Артёмом. Конечно, я доверял ему – да и как иначе, ведь он мой лучший друг, но вдруг между этими двумя что-то произошло?

– Никит, что бы ты сделал, если б лучший друг предложил тебе… ну… как сказать… более близкие отношения?

Мне стало смешно. Я представил, как Тёмыч подходит ко мне и, слегка обнимая за плечи, предлагает интим.

– Ольк, с ума сошла? Я даже представить себе этого не могу.

Она закусила губу.

– А что если я влюбилась в него?

– В него? Постой, так ты про себя говоришь? – сердце бешено застучало.

Я ведь ещё ничего и не предлагал, только собирался. Может, ей мама что-то сказала? Взяв руки девчонки в свои, улыбнулся, заглянул ей в глаза:

– Ты тоже влюбилась?

Краснея, она кивнула.

– О, господи, как же я счастлив! – ладонями стиснул ее щеки.

– Только, знаешь, что? – она слегка нахмурилась. – Даже не знаю, как попросить тебя… Но только ты мне можешь помочь, Никит… – Я выдохнул. Ещё бы! Да я для этой девчонки горы готов свернуть! Она продолжала, теперь опустив глаза. Длинные ресницы слегка подрагивали: – Я никогда ещё не целовалась, и мне страшно. Боюсь, что он посмеётся надо мной. Артём такой опытный…