— Ну, все ясно! — Ника хлопнула по столу. — Не скажу, что удивлена.

— В смысле? — подозрительно проговорила я. Что, мой муж ходок и только я не знала?!

— Маш, есть мужики, про которых только так «Да быть такого не может!», а Кирилл у тебя всегда был «плохим» парнем. За такими очередь стоит, чтобы хотя бы разочек «прокатил». Может, и Марина эта набивалась к нему в любовницы. И, уверена, ни она одна, но самое важно другое, надо ли это самому Кириллу… Помнишь, как он забирал тебя со смены, а медсестры чуть ли из халатов не выпрыгивали…

Да, меня все девчонки в отделении спрашивали, что за брутальный самец меня караулит у больницы. Замучили намеками. А ведь мы могли никогда с Кириллом не пересечься. Мы ведь совершенно разные…

Москва, семь лет назад

— Ну что, товарищи, может по шаурме вдарим?

— Да какая шаурма, дядь Леш. Два часа ночи. А вот по кофе можно. Ты как, Вань? Кофе будешь? Здесь круглосуточный Макдональдс в двух кварталах, — предложила фельдшеру. Прошла уже минута, а на новый вызов не направили, может, успеем взбодриться? Сегодня меня поставили дежурить в карету скорой помощи. У моего куратора специфическое чувство юмора. Бельский считал меня комнатным цветочком, поэтому всячески, не гнушаясь способов, выталкивал из зоны комфорта. Вот и сейчас полночи колесила по северу Москвы. Вызовы обычные, ничего сложного: у кого температура не сбивается, у кого после злоупотребления алкоголем поджелудочная махнула рукой, роды, в конце концов, но это сто процентов моя тема. В общем, нормально. Да и напарник с водителем попались адекватные и веселые.

— Давайте по кофе, до пересмены еще пять часов.

Мы стояли у старой пятиэтажной панельки, в спальном районе за МКАДом. Бабушке плохо стало: она уже умирать собралась, но обошлось все. Давление резко упало.

— Химки. Маяковского 16/9, Огнестрел. Ранен сотрудник федеральной службы, — затрещала рация.

— «Ласточка 11» свободна, — передал Ваня. — Будем на месте через три минуты. Гони, дядя Леша.

Мы сразу поняли, что приехали по адресу. Проблесковые маячки вместе с сиреной разрезали ночь. В тусклом свете фонарей видно было как из окон свешивались фигуры жильцов. Любопытные. Черт, что здесь произошло? Много машин. От обычных служебных до очень пафосных. Я и марок таких не знала.

— Скорая помощь! — крикнул Иван. Нас сразу взяли в оборот и подвели к группе мужчин. Кто-то выглядел, как президент России, не меньше; кто-то как бандит из девяностых. Здоровые, с коротким ежиком волос и горой мышц. Много спецназовцев с автоматами. Ничего мы так заехали, будет, что вспомнить.

— О, по твою душу, Субботин! — сказал серьезный дяденька в черном костюме. — Подлечите нам бойца, эскулапы.

— Да на мне как на собаке, — пошутил тот самый Субботин, но послушно залез в машину. — Пусть девушка осмотрит, — приказал сходу. Иван, естественно, не стал слушать. — Я сказал девушка, — достаточно жестко повторил наш капризный пациент.

Мы переглянулись. Я сама убрала наложенный на предплечье жгут. Профессионально сработано.

— Вы молодец, — почему-то не сомневалась, что он знал, как оказывать первую помощь.

— Я рад, что тебе нравится, — улыбнулся нахально. Казанова, блин.

— Маша, пуля на вылет прошла, — помогал Иван.

— Да, Маш, прошла. Не надо, — отрицательно кивнул на шприц с обезболивающим. — У меня дела еще.

— Вам покой нужен. Сейчас будет больно. — Я начала очищать рану.

— Машка, ну ты хоть подуй! — возмутился, будто мы живем с ним вместе лет пять, не меньше.

Я не реагировала. Правда, когда обрабатывала антисептиком, все же подула. Кровотечение остановлено, давящая повязка наложена. Ранение не сложное, пациент в сознании и даже шутит.