Я вздохнула и поставила на стол овощной салатик, карпаччо из лосося и тонкие гренки к нему. Кирилл любил покушать — такому крупному мужчине нужно прилично! Но на ночь никогда не ел много, не есть в принципе, увы, не мог.

— Все хорошо? — спросила перед тем, как Кирилл есть начнет. Просто, чтобы знать.

Он кивнул и, постелив салфетку на колени, взял приборы. Мы не просто так звались Машей и Медведем. Кир был высоким и мощным. Я же тонкая блондинка, талию которой он мог крепкими ладонями обхватить.

Ел муж с удовольствием. Я, может, не супер кулинар, но кое-что умела. И очень красиво ел. Его агрессивная внешность была в чем-то обманчива: он прекрасно умел вести себя за столом. Так и не скажешь, что знает, как орудовать столовым ножом по прямому назначению.

— Что там у вас с Ильей? — поинтересовалась, когда вытер губы и оставил приборы.

Кир говорил, что их отделы сейчас плотно сотрудничали. Очень важное дело. Ни я, ни Соня подробностей не знали. Но последний месяц они буквально пропадали в управлении. Я волновалась. Соня тоже. Ее муж разрабатывал особо опасных преступников: наркотики, создание ОПС и ОПГ, торговля оружием. Теневая экономика. А мой как раз по этой части.

— Все нормально, Машка. Просто знай, что все хорошо.

Кир был в легких штанах и без футболки. Такой весь домашний и теплый, как чеширский котяра. Ни как наша Мия. Она, скорее, молодая кошка-бабушка — ворчливая. Муж спустился в погреб (да, у нас был погреб!) И поднялся с бутылкой вина. Он не особо любил слабый алкоголь: либо вообще не пить, либо крепкое, но меру знал. Я никогда не видела его пьяным. Никогда. Однажды он поделился со мной своей историей, я поняла, почему у него такое отношение к пьянству и пьяным. Нет, Кир больше не бежал избивать любого выпившего, но придерживался мнения «не умеешь пить — не пей». И презирал. Да, это было.

— Пойдем, посидим, винца выпьем?

— Пойдем.

Я взяла бокалы и присела рядом с мужем на диван. Мы включили какой-то сериал на «Кинопоиске». Кир гладил мое бедро, и я видела, как рос член в штанах. Никакого белья. Я раздвинула ноги и прикусила губу, когда залез в трусики. Кир размазывал смазку по моим бедрам и возвращался ко входу, ныряя двумя пальцами. В сексе муж стал терпимее и если что-то не срасталось — не злился. Я хотела поощрить его за терпение. Спустилась на пол и развела мускулистые ноги. Кир ослабил завязку и приспустил штаны. Член, не выдержав собственного веса, со шлепком упал на живот. Я обхватила его рукой и вылизала мошонку.

— Бери, Машка, до конца… — простонал он. Я дернула головой, показывая, что мной не нужно руководить. Я хочу сама довести его до безумия, а не быть быстро и бурно трахнутой в рот.

Я меняла ритм, прикусывала у самого основания головки, языком дразнила уздечку и оттягивала мошонку. Кир шипел, рычал и стонал. Он всегда быстро рвался к вершине, а сейчас мучился чувственным томлением. Невесомым ускользающим наслаждением, которое совсем скоро трансформируется в мощный оргазм.

Несколько резких глубоких движений, и я ощутила, как по стволу побежали едва ощутимо импульсы. Он близко. Я вынула изо рта головку и быстро водила ей по губам, помогая языком. Кир ударил кулаком по дивану и сквозь сцепленные зубы застонал. Я снова обхватила член губами, и мощная струя тут же ударила в нёбо.

— Что? — спросила с улыбкой, заметив его внимательно расслабленный взгляд. Да, ему удавалось изобразить даже такой.

— Я люблю тебя, Маша. Помни об этом всегда, ладно?

Я удивилась, но не стала расспрашивать о несвойственной ему меланхолии. Да и с чего я должна забыть о его любви?