Оказывается, даже в моей ситуации можно было почувствовать что-то рядом стоящее со счастьем, когда приступила к третьему пункту своей программы: уселась за столик с чашкой кофе и круассаном.

Позвонить маме сразу, означало пить холодное безвкусное пойло. Поэтому ещё раз мысленно попросила её подождать и вдумчиво, наслаждаясь каждым глотком, выпила свой эспрессо, наблюдая, как голуби под окном делят один кусок булочки. Потом внимание притянули два неопрятных мужика неопределённого возраста. У одного из них в руке был пакет, другой пытался до него дотянуться, но у него не получалось. Они что-то горячо выясняли…

Вздохнула, почувствовав себя сейчас такой же бездомной.
Я же квартиру вместе с Ксюхой снимала не из-за желания жить с подругой, а чтобы сэкономить. Ведь цены на съём жилья в Москве были космические.

Поэтому, даже очень прилично зарабатывая, после всех платежей, денег оставалось ровно столько, чтобы не быть голодной и не ходить в одной юбке и блузке по полгода.

Одну ночь сегодня я рассчитывала переночевать в хостеле, а вот что делать дальше, придумать не получалось.

Денег на карте было в обрез. А за квартиру принято было платить за два месяца вперёд.

У меня таких денег попросту не было…

Телефон затрезвонил снова. На дисплее высветилось “мама”, и я взяла трубку:

– Да, мамочка, здравствуй! Видела твой вызов, прости, хотела сейчас перезвонить.

– Здравствуй, Женя! Ты простыла? – голос мамы звучал встревоженно.

– Нет, мам, всё хорошо у меня, – нарочито весело проговорила я.

–Точно? – продолжала допытываться она. – Что-то ты в нос говоришь.

– Да не, мам, – придала голосу побольше бодрости. – Это у меня аллергия.

– Какая аллергия в феврале, дочь? У тебя же на пыльцу она, весной только случается.

– Эм-м… Так сегодня же День святого Валентина… Вот мне Валера и принёс цветы. А там лилия. Я понюхала и вот, – лгала беззастенчиво я, не придумав другого объяснения. Просто волновать маму не хотелось.

– Женечка, я вот чего звоню-то, – к моему счастью, мама сменила тему. – Полина с подружкой в Москву всё просятся, что сказать? Не помешают, если у вас с Ксюшей остановятся?

– Эм-м… – снова растерялась я. Говорить маме, что у меня всё плохо вот так, по телефону, совсем не хотелось. – Мама, а я же тебе главное не сказала, хотела сюрпризом явиться, но раз так, признаюсь – у меня отпуск и я еду домой, прямо сейчас. Так что пусть сестрёнка дома пока остаётся.

Мама от неожиданности замолчала.

Но, что говорить про неё, если я сама от себя была в шоке.

То, что я сейчас выложила маме, не наблюдалось даже на подкорке сознания.

– Вот это новость! – воскликнула мама. – Ты не с Валерой ли едешь? Пора уже нам познакомиться…

– Нет, мам, он не может, он же начальник. Ему не у кого отпрашиваться… – заюлила я.

– А ты на чём собираешься? На поезде?

– Нет, на машине, – лихорадочно прикидывала я, что так будет лучше.

“Отсижусь у мамы недельку, мозги на место поставлю, резюме по электронке разошлю. Да и за квартиру платить не придётся…”

Мама запричитала: “Ты же не гони” и “будь аккуратной”, но я её заверила, что за рулём сама аккуратность. Тогда, взяв с меня слово, что я буду обязательно отвечать на её звонки, пожелала доброго пути и отключилась.

Я понимала, что озадачила её. Мама теперь решает, что купить, и что приготовить к моему приезду.

Но и сама своим решением была обескуражена не меньше.

Только чем больше я думала об этом, тем идея уехать сейчас в родной Волхов нравилась мне всё больше.

По крайней мере, я уже не чувствовала себя настолько потерянной, как до разговора с мамой. А предвкушение повидаться с близкими грело душу.