– Здравствуйте, – поздоровалась, привлекая внимание следователя. – Вы простите, но я не понимаю, к чему здесь карета скорой помощи? Я просто досадила нос, и всё. Разве это считается травмой? Я не пострадала совсем! И не надо тут протоколы составлять! – головная боль раздражала, придавая моим репликам дополнительный накал.

– Здравствуйте. Евгения Львовна, а что вы так горячитесь? – сдержанно откликнулся он, выслушав мой монолог. – Вы согласны пройти тест на алкотестере?

“Зашибись!”

– Простите, а я похожа на злоупотребляющую алкоголем?! – у меня не было слов.

– Прощаю. Но мы по внешнему виду заключение в протокол не вносим, – осадил он меня.

– А его, – я кивнула на “пострадавшего”, так неудачно повстречавшегося на моём пути, – проверяли? Или у сильных мира сего всё схвачено?

– Евгения Львовна, так вы будете здесь проходить тест? Или сразу в наркологический центр проедете? – проговорил он с нотками раздражения в голосе.

Я понимала, что перегибаю. Но меня действительно несло, покруче, чем от коктейля школьницу. Скорее всего, так проявлялись последствия шока.

– Пройду, конечно. Хоть сто раз! Куда дуть?

– Присядьте, вам не надо так волноваться, – подошла ко мне фельдшер.

– Да что ж такое? В Москве лечить больше некого? Что вы ко мне прикипели? – психанула я, возвращаясь в свою машину. – Вот никуда отсюда не пойду. Сами несите свой алкотестер, – сложила руки на груди.

Я догадывалась, что веду себя глупо, но всё оттого, что не знала, как поступить в этой непростой ситуации. Не хотелось усугублять и без того непростое своё положение.

Инспектор вбил в тестер мои данные и попросил подуть через трубочку.

“Смешно, в самом деле! Уж если во мне что сегодня и пенилось, так это гремучая смесь ненависти к моему бывшему и любимой подруге…”

– Всё чисто! – оповестил следователя инспектор, словно это было открытием для него.

Я лишь закатила глаза вздыхая:

– А что вы там хотели найти? Я, кроме яда, ничего сегодня не употребляла.

– Что вы имеете в виду? Вы употребляли какие-то препараты? – обеспокоенно посмотрел на меня следователь и переглянулся с инспектором.

“Кажется, у них с чувством юмора совсем плохо”, – надула щёки я и медленно выдохнула, ругая свой язык.

– Это я шучу так, простите, – сделала невинное лицо. – День, как видите, выдался дурацкий…

– Не надо так шутить, Евгения Львовна, мы не на вечеринке, – отчитал меня строгий следователь. – Подпишите протокол осмотра места происшествия и уберите машину с проезжей части.

– А потом к нам, – вышла женщина из кареты скорой помощи. – Напишете отказ от госпитализации, раз вам плевать на своё здоровье.

Фара была разбита, другая тоже не загорелась. Благо территория была освещена уличными фонарями. Плюс в машине при повороте колёс что-то шкрябало и пищало.

“Бедная моя ласточка, не повезло тебе с хозяйкой”, – сердце кровью обливалось, понимая, размер бедствия.

Припарковав машину на территории Автотехцентра, вернулась на дорогу, чтобы написать отказ от госпитализации.

“Пострадавший” ещё не уехал. Стоял в компании инспектора ГАИ и о чём-то беседовал.

“Пасёт меня, что ли? – нахмурилась, вспомнив его слова: “отработаешь, если не заплатишь”.

Подходя к скорой, проследила, как он с гаишниками попрощался по-свойски, пожав руки.

“Ну, всё, Женька, правда на его стороне. Теперь век не рассчитаешься!”

Села писать отказ от госпитализации – подошёл:

– Не чуди. Давай, поезжай в больницу, – бросил мне таким тоном, словно я была в его подчинении.

– Да, не могу я, – вздохнула, – машину надо пристроить куда-то, вещи там все мои.

– Дай ключи, поставлю её под камеру. Выпишут – позвонишь, заберёшь.