Открыв дверь, сильно удивился, потому что за ней стоял Аоки Ринтаро. Облом! Видимо, пришел знакомиться с батей. Поклонился-поздоровался, сказал ему:

– Отец еще не приехал.

Дедушка Хэруки покачал головой:

– Нет, я пришел поговорить с тобой.

Пригласил его войти. Дед вошел, снял свои деревянные сандалии. Я повел дорогого гостя на кухню. Зачем он здесь? Поставив чайник на плиту, сел напротив деда. Почти та же сцена, что и несколько дней назад, только я не болен.

Сидим такие. Я молчал, потому что где-то слышал, что разговор в Японии должна начинать более высокоранговая особь. Посидели в тишине. Наконец, дед созрел:

– Сегодня утром на своем крыльце я нашел вот это, – достав откуда-то клочок бумаги (странно, не видел карманов на его кимоно. Может, они внутри), он положил его на стол. Пододвинул ко мне. Я посмотрел. Это была газетная вырезка.

«Скандальный развод в Тотиги. Глава семейства обвинен в домашнем насилии».

И фото. Фото моего отца. Что? Насилие в семье? Откуда у него?.. Сука Сэкера-тян!

– Теперь мне многое стало понятно, Одзава-сан. Твои отвратительные манеры, твоя тяга к насилию…

– Какая тяга к насилию? О чем вы? – перебил я деда.

Дед дернулся, хмуро посмотрел на меня. Да-да, я ужасен.

– Я говорю об этом! – он снова залез куда-то в недра кимоно и достал оттуда фотографию, кинул на стол передо мной. На ней – закрывший лицо руками патлач, над которым стоял я, сжав кулаки. Эта сука была там?! Она меня фотографировала?!

Меня начало трясти, фотография выпала из моих рук.

– Я не могу отдать свою внучку такому, как ты. Знаешь, теперь я сомневаюсь, что она упала с моста случайно, – обвиняюще сказал дед.

Это уже слишком! Вскочив со стула, я громко сказал:

– Вы не верите своей внучке?! Да я бы никогда!..

Дед тоже вскочил.

– Не перебивай меня, сопляк! Твои манеры еще хуже, чем я думал! Достойный сын своего отца! Нашел себе удобную жертву?! Бедная девочка! Она никогда не врет, но от шока могла принять желаемое за действительное! Гнилое дерево не рождает хорошего плода! Держись от нее подальше!

С этими словами дед покинул мой дом. Да что опять началось-то?! И что мне теперь делать? Моя спокойная жизнь разлетелась на куски. Хэруки…

Машинально сходил в коридор и закрыл за дедом дверь. Домашнее насилие, да? Где-то в доме стопроцентно должны быть копии документов о разводе. Батя, как же так?..

Поднявшись в комнату отца, я зарылся в шкаф. Нашел нужное, начал изучать. Все так и есть. «Множественные гематомы». «Следы веревок». Что же ты, батя? Я думал в этой ситуации пострадавший – ты. Неужели все совсем не так? Неужели ты действительно способен избить жену?

Перевернул лист. «Свидетельство друга семьи Кена Канеки». Канеки? Это же гражданский муж матери? Он-то тут каким боком? Прекрасный принц спас принцессу из рук «кухонного боксера»? Начал читать показания. «Мы мирно пили чай с моей подругой Одзавой Масами у нее дома. Ее муж пришел с работы. Увидев нас, он почему-то обезумел, обозвал свою жену «шлюхой», а меня «поганым ублюдком». После этого он накинулся на нас с кулаками. Я закрыл собой Одзаву-сан, но от гнева ее муж сломал мне нос. После этого он начал избивать свою жену. Прости меня, Одзава-сан, что не смог тебя защитить».

Сломанный нос, да? Действительно яблоко от яблони. А показания-то подозрительные. Гребаный Канеки явно заинтересованное лицо. Друг семьи, да? Знаем мы таких друзей. Чай говорит пили. Тот самый чай, который измеряется в палках?

С другой стороны – а какая разница? Совершеннолетие в Японии в эти времена наступает в 20. До этого момента власть деда над Хэруки безгранична. А ведь у нее проблемы с психикой. Это уже позор для семьи. А если навалить сверху отношения с сыночком разведенного любителя бытового насилия – получится совсем шикарно. Но какого хрена?! Я-то тут причем? Принципа «сын за отца не отвечает» в Японии не существует?! Понять деда я могу. Простить – нет.