– Понятно… А успокоительные травы на вас не действуют? – усмехнулась я, но заметив разъяренный взгляд Эйнара, тяжело вздохнула.

– Нет, не действуют, – огрызнулся он, а я вздрогнула. – Нас усмиряет только янтарный камень, он дарит нам спокойствие и умиротворение. Все, приближенное к этому цвету, немного возвращает контроль над разумом, и мы можем утихомирить своего зверя. Твой цвет волос, например, заставляет меня сдерживаться. Если бы ты была брюнеткой, я бы уже загрыз тебя в порыве ярости. Доводить до бешенства ты умеешь. Но бывает, что даже камень не в силах нас остановить, если нами движут сильные эмоции. Поэтому и предупредил тебя о том, что не стоит переходить грань.

– Постараюсь не забыть, – спокойно ответила, любуясь его губами.

До сих пор ощущала их терпкий вкус. Кровь побежала по венам быстрее. Сердце заколотилось в груди. Эйнар с шумом втянул в себя воздух, прищурился и сканировал меня взглядом.

– Я не могу тебя понять. Почему не улавливаю страх? Твое сердце сбилось с ритма, кровь пульсирует в венах. Все говорит о том, что ты боишься, но я не чувствую этого, – насторожился он.

– Эйнар… Прости, хозяин, ты ошибаешься. Я испытываю не страх, а нечто иное… – призналась, ощутив, как к щекам прилила краска.

Было стыдно осознавать, что желала зверя, после всего, что он со мной сделал ночью. Я точно лишилась разума. Не могла понять, почему возникало физическое влечение.

Оборотень с недоверием посмотрел на меня.

– И что же это? – поинтересовался он, а я заметила любопытство, промелькнувшее в его взгляде.

– Я не стану отвечать на этот вопрос, – заявила, гордо вздернув подбородок. – Мне надо привести себя в порядок и отойти по нужде. Отпустишь одну? Или будешь караулить?

– Иди. Только если попытаешься сбежать… – начал он угрожающе, а я его перебила, небрежно махнув рукой.

– Волк, я все поняла, не надо повторять одно и то же. Я, в отличие от тебя, существо разумное.

– Хозяин, а не волк, – зашипел он, а я проигнорировала его убийственный взгляд, поднялась и отправилась в лесную чащу.

Был велик соблазн убежать, но понимала, что Эйнар догонит или другие волки помогут поймать меня.

Когда вернулась к волку, он смерил меня презрительным взглядом.

– Бери вещи, возвращаемся в лагерь. Нам пора отправляться в путь, – ледяным тоном заявил он.

– Я не донесу шкуру медведя. Она тяжелая. Корзину дотащу, а это нет, – возмутилась, посмотрев на оборотня.

– Это не мои проблемы, – хмыкнул он. – Мы выделили всем девушкам по шкуре, чтобы вы не замерзли в пути. Нам они не к чему. Не хочешь нести, можешь бросить. Вот только потом не жалуйся на холод.

– Тебе сложно помочь? – нахмурилась я.

– Ты от меня помощи не дождешься. Мы с тобой не друзья, ты не моя волчица. Ты всего лишь жертва, которой я рано или поздно перегрызу глотку. Мне плевать на то, как ты будешь жить, нравится тебе что-то или нет, меня не волнует твое благополучие и счастье. Хочешь продлить себе жизнь, значит, позаботься о себе сама, – заявил Эйнар и двинулся в сторону лагеря.

Я пыталась взглядом убить его.

– Противное, тупое животное, чтоб тебя блохи загрызли, чтоб ты подавился, отравился, сдох. Пусть тебе вырвут сердце, – бормотала себе под нос, ухватив пальцами шкуру и потащив за собой.

– Аврора, у меня прекрасный слух, я все слышу. Не беси меня, – прорычал Эйнар, даже не обернулся.

Я молча следовала за волком, стараясь не отставать. Когда уже практически подошли к лагерю, остановилась как вкопанная. Корзинка выпала из рук. Сердце учащенно забилось, тошнота подкатила к горлу. Не удержала рвотный рефлекс. Содержимое желудка вышло наружу. Меня затрясло как в лихорадке. Страх, подобно липким, холодным щупальцам, окутал душу. Я зажала рот ладошками, чтобы удержать рвущийся наружу крик. На земле лежала девушка… Вернее, все, что от нее осталось. Ее не просто загрызли… Разорвали на части. Везде кровь и куски плоти. Меня снова вывернуло наизнанку. Слезы текли по щекам. Еще не дошли до логова, а уже осталось девятнадцать. А может и меньше…