– Опять бродила? Ты же знаешь, что отец скоро вернется и твои братья, а у нас еще ничего не готово, – покачала головой мама.

– Успеем, – улыбнулась я, поставив полную корзину ягод на деревянный стол.

Откинула за спину золотистые волосы, разгладила на сарафане невидимые складки и принялась мыть землянику.

– Аврора, я так за тебя переживаю, – вздохнула мама, прижав меня к себе. – Скоро старейшины будут выбирать девушек для жертвоприношения с западного округа. У меня сердце не на месте.

– Мама, не переживай. Не думаю, что меня выберут. К тому же, ты знаешь, что милорды чередуют поселения, чтобы собрать «счастливиц» из разных уголков земли. Может, до нашей деревни и не дойдут в этот раз. Два года продержаться, а потом я уже буду непригодна для них, – протараторила, поцеловав маму в щеку.

Мама очень переживала за меня. Я была младшим ребенком в семье. У меня есть три старших брата. У них у всех свои семьи. Отец в сыновьях души не чаял, а вот ко мне всегда относился с холодом, словно боялся привязаться. Все жители, у которых были дочки, опасались, что однажды к ним в дом явятся воины короля и заберут девочек.

Я помогла маме приготовить похлебку, запечь картошку с кроликом, и испечь земляничный пирог.

Первыми приехали мои братья Брут, Ким и Демид со своими женами. Мы весело общались, делились новостями. Смолкли как по команде, когда в дом вошел отец. Все мгновенно вскочили со своих мест и кивнули могучему воину в знак приветствия и почтения. Мама заметно напряглась. Она боялась отца. Мне иногда казалось, что она в чем-то провинилась перед ним. Может, все дело в том, что подарила ему дочь?

Уверенным шагом отец подошел к нашей маме, притянул ее к себе за талию и поцеловал в губы с такой страстью, что у меня дух захватило. Я не сомневалась в том, что родители любили друг друга. Отец скучал без любимой, ведь часто пропадал на службе у милорда.

– Корнелий, – выдохнула мама, смутившись от того, что отец поцеловал ее в присутствии детей.

Папа бросил на присутствующих строгий, тяжелый взгляд. Невестки сразу склонили головы, стараясь не глядеть ему в глаза. Братья наоборот выпрямились, гордо вздернув подбородки.

– Мария, налей мне похлебки. Я устал и голоден, – заявил отец, ставя тяжелый меч рядом со стулом.

Папа никогда не расставался с оружием, даже когда спал, меч находился возле кровати на тот случай, если придется обороняться и защищать семью. Мама дрожащими руками налила тарелку похлебки и поставила перед мужем. Лишь после того, как Корнелий съел пару ложек, присутствующие тоже приступили к трапезе. Все молчали, потому что без позволения главы семейства говорить было запрещено. На Агарте воинов почитали и уважали. Двое старших братьев пошли по стопам отца, их приняли на службу, а вот третий сын стал мельником, потому что так и не научился навыкам ведения боя.

– Я с плохими новостями, – заговорил отец, отодвигая пустую тарелку в сторону.

Папа бросил на меня убийственный взгляд, нахмурился и потер пальцами волевой подбородок.

– В этом месяце старейшины будут выбирать пять девушек для жертвоприношения из нашей деревни, остальных заберут из соседнего поселения.

Мама всхлипнула, а братья с сочувствием посмотрели на меня.

– Корнелий, тебя же уважает милорд. Ты не раз спасал ему жизнь в бою, неужели нельзя попросить за нашу девочку? Вдруг ее выберут? У меня сердце кровью обливается, – прошептала мама, смахивая слезы.

– Мария, я тебе говорил, что трех сыновей в нашей семье достаточно?! Вообще не понимаю, как у нас получилась Аврора. Я тогда за целый год всего раз дома был. Знаю, что дочь родилась в августе, а значит, она моя, но все же… Я ведь тогда просил тебя пить травы, чтобы больше не было детей, но ты не послушалась меня. Думаешь, мне легко отдать свое дитя на растерзание зверям? Я не могу просить милорда о таком. Наоборот, как правая рука Аида, должен выполнять указы короля беспрекословно. Поэтому, если воины Артура явятся в деревню за Авророй, я не смогу помочь нашей девочке. Иначе казнят всю семью за измену. Во благо мира на Агарте мы приносим эти жертвы, – монотонно проговорил отец и тяжело вздохнул.