Мысли о стерве на коленях передо мной отключают остатки разума.

- Куда? – отрываюсь от горячего рта.

Стерва делает неопределённый жест рукой, но я улавливаю верное направление.

Зайдя в комнату, хватаю дрянь за талию и ставлю на низкий диван. Он разложен, как удобно.

Теперь её грудь на уровне моего рта. Задираю чёрную футболку, оттягиваю нижнее бельё и накрываю ртом затвердевший сосок. Пальцы стервы сжимают мою голову, с губ слетают стоны, пока я играю с этой частью её тела.

Она скидывает футболку через голову, стоит обнажённая по пояс, дрожит. Я скорее чувствую, чем вижу, как она сжимает колени. Без сомнений между её ног сейчас бешено бьётся пульс. Там уже, наверняка, влажно.

Я быстро расстёгиваю её джинсы и проверяю теорию. Точно: горячая и мокрая. Два пальца внутрь без подготовки. Чёрт, так узко. Хочу ей вставить и забыться.

Ничего не могу поделать, начинаю лихорадочно стягивать со стервы одежду. Она мне помогает раздевать себя, а я однако лишь успеваю скинуть футболку и расстегнуть ширинку. Всё остальное потом.

Укладываю заразу на спину, сам ложусь сверху, целую глубоко и крепко и одним толчком вхожу в неё. Мы передвигаемся к подлокотнику дивана, потому что мои движения резкие и протяжные, рукам нужна опора.

Горячие ладони клеймят мою спину, а губы оставляют следы на коже, стоны заполняют комнату и скрип мебели кажется оглушающе громким, пошлым и ещё более возбуждающим.

Она скрещивает пятки, беря меня в плен. Но я и сам никуда не планирую из него сбегать. В тот же миг осознаю, что одного раза сегодня будет мало. Придётся поменять планы и остаться до утра. Буду трахать столько, сколько захочу. Сколько будет нужно и ей, и мне. Надо заполнить пустоту, насытиться, чтобы уйти и больше не возвращаться.

Она двигается вместе со мной, и это, мать её, прекрасно. Идеально. Всё так же, как я помню. Или даже ещё лучше.

Вкус её кожи, мелодия коротких стонов, дыхание сбитого ритма, когда ускоряюсь, и она лишь обнимает меня, радуясь моему удовольствию, как своему собственному.

Я не выхожу до самого конца. Каждый виток оргазма – удар внутрь её тела. Не могу и не хочу отстраняться. Ещё долго лежу сверху, не разрывая контакта.

Пока не понимаю, что стерва плачет. Отворачивается зажимает рот ладонью, глуша всхлипы.

- Арсюша, - с её губ срывается давно позабытое прозвище.

Ласковое… нежное… чужое.

Не моё.

Стерва больше не моя любимая, а я не её судьба. Всё. Эта страница перевёрнута.

Она не знает меня, я не знаю её. Нас просто влечёт друг к другу, как всегда влекло. С физиологией сложно бороться. Особенно когда секс, считай, идеален.

- Хватит плакать. Ты чего? – грубее, чем собирался, бросаю ей. - Это как-то странно. У меня нет привычки спать с рыдающими девушками.

Дрянь замирает, а я откатываюсь в сторону и поправляю одежду. Ложусь на спину и закладываю руки за голову. Глаза уже привыкли к темноте, а марево оргазма спало.

Истерика на соседней подушке набирает обороты, пока я полосую взглядом потолок. Хмурюсь, убеждая себе, что мне должно быть плевать, но рука сама тянется в сторону, чтобы обнять эту дрянь и притянуть ближе.

Её голова на моём плече и я утыкаюсь носом в распущенные волосы, вдыхаю глубоко, будто наркоман дорогу. Аромат её тела, словно мельчайшая пудра, оседает в лёгких и делает меня мягче и ласковее.

- Не плачь, не надо.

Мне хочется добавить «всё будет хорошо», но я осекаюсь. Потому что это не наш случай. Хорошо не будет. По крайней мере, не в долгой перспективе. Но пару раз до утра я, пожалуй, ещё могу сделать ей приятно.

Она вжимается в меня, будто я последняя надежда. Ну да, судя по её изменившемуся образу жизни, возможно, так и есть.