Кладу ладонь ему на лобешник и вдавливаю в спинку дивана.

Немая сцена в випке сопровождает мой уход. Охрана не тронет, я знаю, но Роману доложат о моей самодеятельности. Ладно, я перед ним позже в реверансах расшаркаюсь, надеюсь, эта история не выйдет за пределы клуба. Будет похоронена в его стенах, как сотни других. Всё-таки «Манго» ценят за приватность. Если кто-то хочет кому-то приватно начистить рожу, почему нет?

А если выйдет?

Сева тогда меня уроет. Он предупреждал тридцать раз, чтобы я вёл себя крайне аккуратно. Он уже в должности, но конкуренты не спят и кресло выбить готовы только так. История с братом-дебоширом не прибавит ему популярности.

Хотя сейчас мне откровенно на всё плевать.

Без лишних мыслей я выхожу в уже прохладную ноябрьскую ночь. На часах около трёх, а в центре оживлённо, будто днём. Сегодня нет дождя, и пятничные гуляки пользуются этим, гоняя по улицам в тачках с открытым верхом от бара к бару.

Втягиваю влажный воздух глубоким вдохом. Внутри всё клокочет. Во-первых, из-за воспоминаний, которые я запер глубоко-глубоко, и похоронил. Во-вторых, из-за рассказа Фили, который, как мне кажется, всей правды не сказал. Остаётся надеяться, что солгал в малом и со стервой всё в порядке.

«А вдруг не в порядке?»

Моя хромота усиливается, так всегда происходит, когда на нервах.

Впервые приходит мысль: а так ли хорошо я знаю своих приятелей? Я перестал общаться с ребятами из училища, потому что не мог видеть жалости в их глазах, да и они постоянно служили мне немым напоминанием ошибок. Компанию отказывающихся взрослеть мажоров из универа я уже как видно перерос. Да и разошлись наши дороги довольно давно, незачем создавать сейчас лишние пересечения.

Сажусь в машину и барабаню пальцами по рулю. В голове вертится одна навязчивая мысль. Она становится громче с каждым доводом против, который я привожу самому себе.

Нет. Нет. Ни в коем случае! Не надо. Не стоит.

А впрочем… к чёрту!

Включаю зажигание и пулей вылетаю на дорогу, беру курс на выезд из города.

Убеждаю себя, что мне просто надо проверить, всё ли со стервой в порядке. Пусть прошло уже прилично времени, но всё же.

Внутри сверлит неприятный голосок, он нарративом вещает, что предлог надуман. Уходит уйма усилий заткнуть этот ироничный поток.

Схема такая: съезжу, поговорю и обратно. Чтобы не придумывала там себе невесть что. Если честно, мне плевать, как это выглядит, пусть даже как повод увидеть стерву. Потом разберусь. Эти мысли, как назойливые лесные муравьи, заползшие за воротник, кусают до чесотки, придётся изрядно перетряхнуть мозг, чтобы от них избавиться.

До Серпухова я не доезжаю, а долетаю. Без навигатора по памяти нахожу дорогу к её дому. Прикидываю, пять утра – нормально для визита или не очень?

Терпеливо жду до шести, пытаясь понять, какое из окон принадлежит той самой квартире. Чёртова липа разрослась, и голые ветки загораживают половину стены. Ровно через час, отбросив приличия, поднимаюсь по лестнице старого дома. Подъезд без замка, свет зажигаю внизу выключателем, плетусь до третьего этажа и без колебаний жму на звонок.

Прислушиваюсь.

Тихо.

Снова жму и снова прислушиваюсь.

Никаких шевелений внутри.

Повторяю несколько раз, пока не осознаю, что в квартире никого нет. Если б спала, давно бы проснулась. Тут такая трель по подъезду носится, что мёртвого поднимет. Вместе с соседями.

Может, переехала?

Хромаю к выходу.

Следующая точка – кафе. Оно открывается в восемь.

С потаённой надеждой, которая раздражает меня до невозможности, замираю, видя фигуру девушки, плетущуюся к двери.

Нет. Это не стерва.