В компании Гроздьева-старшего некоторые ВИП-клиенты имели наглость просить исполнять бизнес-проекты исключительно по старинке. Что это значило: чертить и вымерять всё от руки. На это уходило столько времени, что порой не каждый штатный брался за подобную прихоть. Но, и сумма заработанного гонорара соответственно существенно отличалась. Виктор знал, что мне нравилось заниматься подобным, и чаще всего всех своих заказчиков отправлял ко мне.

Наконец, я добежала до переговорной, и влетев в нее, напоролась на пять пар глаз. Во главе круглого стола сидел мой начальник. Увидев его, внутри все скрутило в тугой узел. Я скучала по нему, и в то же время знала, наверняка он был все эти два дня здесь, но не смел прийти.

– Диана, мы вас заждались, – серьезный тон голоса раздался по всей переговорной. Захлопнув за собой двери, я согласно кивнула, вроде как извиняясь.

– Прошу прощения за задержку. Очень рада видеть вас, – я обращалась к гостям, но смотрела на Витю. Между нами, словно искра зажглась, превращаясь в молнию. Еще чуть-чуть, и среди кабинета разразится гром. Гроздьев-старший отличался стойкостью своего характера и терпением, не каждый бы смог прощать косяки, давая шанс на исправления.

– О, это наш план-проект?! – восторженно поинтересовался солидный мужчина в черном пиджаке, чем-то похожего на фрак. Как будто на торжество заявился. Я улыбнулась, положив сшитый план на стол, затем отошла. Мужчина принялся с жадностью изучать бумагу, небрежно листая его. Я почувствовала злость от того, что к моей работе относились пренебрежительно. Смочив свои корявые пальцы слюной, он проминал уголки. Шелест переворачиваемой бумаги дико нервировал мои раздраженные нервы. Уставшая за эти два дня, я старалась игнорировать нервозность. Чтобы хоть как-то отвлечься, я подошла к Виктору и присела рядом с ним. Мой мужчина глубоко выдохнул, а потом под столом я почувствовала его теплую крепкую ладонь на своем бедре. Во мне мигом вспыхнул пожал. Он намеренно поднимал край моей юбки, возбуждая и дразня своими ласками. Мой мужчина вырисовывал произвольные фигуры, касаясь края резинки моих чулок. Стало трудно дышать, но я старалась неотрывно следить за клиентом, который в этот момент ловил оргазм от моих чертежей.

– Молодец, – Витя склонил голову в мою сторону, прошептав практически одними губами. Я тоже повернулась к нему, глядя пристально в его серые глаза, пока мой любимый мужчина прокладывал путь своими шаловливыми пальцами к моей запретной части тела. Низ живота предательски заныл, отдаваясь пульсацией в клиторе. Кровь прихлынула к моих щекам, опаляя кожу лица.

– Не искушай, – прошептала, опустив свой взгляд на его сомкнутые в коварной ухмылке губы. Сама облизнула свои, совершенно не замечая, что в кабинете теперь стало абсолютно тихо. На нас смотрели, и я мигом выпрямилась струной, поправляя выбившуюся прядку волос за ухо. Покачав ногой, я попыталась скинуть крепкую ладошку Виктора со своего бедра, но мой мужчина намеренно сжал пальцами мою плоть, вонзая ногти. Ощутил небольшую боль, я нахмурилась, принимая серьезное выражение лица.

– А модель вы приготовили? – заказчик подпер рукой свой подбородок, поставив свой локоть на закрытый план-проект.

– Сначала утвердите шаблон, – грубо проговорил Витя, прочистив горло пару раз кашлянув в кулак. Он по-прежнему держал меня в плену, контролируя каждое мое движение. В момент своей речи он успел проникнуть под мои трусики, и теперь вовсю развлекался с моим естеством, изнуряя мою душу. – Потом будет модель. Мы не станем выполнять двойную работу. Поймите правильно, – предупредительным тоном привлек внимание всех присутствующих в переговорной, – мы идем на уступки многим клиентам нашей компании и ценим доверие. Рисская выполнила первый этап работы. На него ушло чуть больше трех месяцев, с даты фактического подписания между нами договора. В современном мире есть куча технологий и программ, но вы настаивали на чертежах от руки. Довольно-таки дорогая прихоть, но что не сделаешь ради хорошего партнера и клиента, – лукаво улыбнулся Гроздьев-старший, ни на секунду не остановил свои пытки, вгоняя меня в краску от того, что вот-вот сорвется стон с моих губ от удовольствия и желания большего продолжения.