В декабре в Батуми не самая лучшая погода. Промозглый холод, сырость. Сосо со своим тифлисским товарищем Костей Канделаки снимал квартиру у местных жителей недалеко от причалов. Хозяева квартиры жили в отдельном доме. И это было очень удобно. Наладив связи с рабочими, Коба вскоре узнал, что на жестяно-ящечном заводе Монташева имеется вакансия конторщика. И он туда отправился. Помощником управляющего по найму оказался человек из России, Сергей Прокофьевич Кудасов, отставной майор, всю жизнь просидевший в интендантской службе. Был он обладателем непомерно большого живота и маленькой лысой головы. Остальное не просматривалось. И ещё у него был мягкий приятный баритон. Когда Сосо зашёл к нему в кабинет, Сергей Прокофьевич дремал, закинув голову на угол спинки кресла.

– А? Что? – встрепенулся он, услышав скрип двери. – Вам чего, молодой человек?

Он внимательно изучал Сосо, впившись в него своими поросячьими глазками, поправляя видавший виды монокль.

– Что надо? – спросил он.

– Мне сказали, что у вас есть вакансия конторщика, и ваш человек проводил сюда, к вам, – тихо ответил ему Сосо.

Выглядел он опрятно и производил впечатление воспитанного местного парня.

– Аааа! А где вы раньше работали? – спросил помощник управляющего, понимая, что он возьмёт этого грузина хотя бы потому, что он сносно говорит по-русски. А такие для работы и отчётности ему нужны как воздух.

Торговый порт в Батуми, 1903 год

– Я работал в Тифлисе учителем, служил помощником управляющего князя Чиаурели, – тихо, словно стесняясь, ответил Сосо.

– Ого, это хорошо, – крякнул Сергей Прокофьевич. – Учились где?

– Духовная семинария, шесть классов.

– Священник, что ли?

– Нет! Сан не принимал.

– Это хорошо. Дюже набожных нам не надо. С математикой дружите?

– Конечно, куда сегодня без математики.

– А годков-то тебе сколько, сынок?

– Через неделю 24 стукнет, – подыграл ему Сосо и протянул рекомендательное письмо.

Пробежав по нему несколько раз, Сергей Прокофьевич стукнул по столу кулаком и промолвил:

– Быть тебе конторщиком, сынок. Положу тебе для начала пять рублей в неделю, а там посмотрим. Согласен?

– Согласен, – ответил Сосо, улыбаясь. – Спасибо большое. Что мне делать дальше?

– Аркадий! – громко крикнул помощник управляющего в сторону двери.

Мгновенно дверь приоткрылась, и появилась курчавая носатая голова уже немолодого человека с живыми бегающими глазами. Это он привёл Кобу к своему начальнику.

«Еврей», – подумал Сосо.

– Вот тебе наш новый конторщик. – Управляющий вдруг запнулся, будто ударился головой о стену. – А вы часом не пьющий? – вдруг спросил он.

– Я это дело терпеть не могу. Отец был запойный. Мы с матерью натерпелись. Для меня прежде всего работа.

Управляющий довольно улыбнулся:

– Ну, дружок, тогда тебя к нам сам Бог послал. Православному человеку пить можно только по праздникам и воскресным дням, да за Царя батюшку.

Он только потом поймёт, что этот чем-то привлекательный рябой невысокий чубатый грузин с короткой щёткой чёрных усов, в аккуратном видавшем виды костюме говорит чистую правду. Работа для него действительно самое главное в жизни.

– Хвалю, – довольно отметил он. – Аркадий, ты понял?

– Понял, понял, – защебетал тот, готовясь делать какие-то записи в тетрадь огрызком карандаша.

– Возьми заявление у господина Джи…

– Джугашвили, – поправил его Сосо.

– А вы что, беспаспортный еврей? – настороженно спросил управляющий.

– А с чего вы взяли? – удивился Сосо. – У меня вот паспорт.

Сергей Прокофьевич как-то быстро и решительно почти выхватил паспорт у Сосо и стал листать страницы.

– Вот, есть, грузин. Слава богу. А почему фамилия такая? Джуга – это еврей по-вашему? Швили – сын.