— Тогда я приоденусь, — усмехаюсь я. — Надо подготовиться к встрече с братом.

Пока отец не задержал меня очередными вопросами, я быстро выскальзываю из кабинета и поднимаюсь к себе. Только закрыв за собой дверь, мне удается выдохнуть. Я ощущаю себя шпионкой, которая пытается выведать у своего же отца информацию о его самом злейшем враге.

Семейный ужин проходит в более или менее спокойной обстановке. Папа по своему обыкновению нахваливает меня за успехи в учёбе, предлагаю Диме брать с меня пример. Мой брат уже не реагирует на подобные замечания, он молча ковыряет вилкой по своей тарелке с легкой ухмылкой, искажающей его красивое лицо. Я не скажу, что мы близки с Димой, но иногда можем поговорить по душам. И из этих разговоров мне известно, каков он на самом деле. Но в присутствии отца я ничего не говорю — не защищаю и не ругаю. Это совершенно пустая трата времени. Однажды уже был печальный опыт, и я не хочу его повторять. Поэтому мы с Димой просто слушаем.

В конце ужина у отца звонит мобильный и, к нашему удивлению, он не уходит в свой кабинет, а отвечает, сидя за столом. Отец кажется расслабленным, и, глядя на его безмятежное лицо, кажется, будто ничто не сможет вывести его из равновесия и спокойствия.

— Приветствую, — здоровается он, почти не заметно улыбаясь. — Рад слышать. Какие новости?

Похоже, новости не самые хорошие — улыбка мгновенно слетает с губ отца. Его лицо краснеет от злости, а глаза наливаются кровью. Мне становятся страшно. И даже брат хмуро приподнимает правую бровь.

— Будь он проклят, этот чертов Миллер! Я его уничтожу! — он бьет кулаками по столу с такой силой, что две тарелки падают на пол и разбиваются.

— Отец, — подаёт голос Дима, — что стряслось?

— Мой враг пошел войной на меня, — сквозь зубы рычит отец, а его ноздри раздуваются от гнева.

Я же в этот момент сижу на стуле ни жива ни мертва. Голос резко пропал, а желание провалиться сквозь землю стало невыносимым. Пока отец раздражается и громко кричит, объясняя моему брату, кто такой Миллер, я встаю из-за стола и делаю шаг к выходу из столовой.

— Даша! Куда собралась? — гремит грозный голос.

— Принесу веник и совок, нужно убрать разбитую посуду, — отвечаю я, скрываясь за дверью.

Прижавшись спиной к двери, я безмолвно плачу. Кажется, я теряю себя в человеке, с которым никогда не смогу быть вместе.

14. Глава 14

Андрей

– Меня не будет два дня, – напоминаю секретарше Людмиле. – Проследи, чтобы все вопросы переадресовывались на Николая. Меня беспокой только в крайних случаях.

– Поняла, Андрей Владиславович, – с улыбкой говорит секретарша. – Желаю вам прекрасного отдыха.

Отдых… Как давно я по-человечески не отдыхал. Наверное, предстоящие два дня в компании Даши Немцовой тоже сложно назвать полноценных отпуском, но все же, это больше, чем я позволял себе в последние годы.

При мысли о девушке, в груди уже привычно становится тепло. Но на этот раз к этой теплоте примешивается другое чувство – саднящее и давящее. Потому что это последнее свидание с Дашей, пусть и длинною в два дня. И я все еще не уверен, что она будет готова продолжать наши встречи, когда над ней перестанет дамокловым мечом висеть страх, что я передам ее отцу видео.

В последние дни я все чаще задумываюсь над тем, был ли я прав изначально затеяв эту игру в шантаж. Я ведь не стал бы передавать материалы Немцову, даже если бы Даша отказала мне. Тогда я думал, что пяти дней мне хватит чтобы пресытиться ею или же, если этого не случится, убедить ее остаться со мною без условий. И что я имею? Один поцелуй и огромный шанс, что это моя последняя встреча с девушкой, которая по-настоящему зацепила меня, не прилагая к этому никаких усилий.