Эта неожиданная близость сбивает с толку. В объятиях Миллера я ощущаю не раздражение и злость, хотя должна была бы, а необъяснимое притяжение — будто мне хочется узнать этого мужчину поближе. Меня удивляет то, что он не совершает никаких попыток пойти дальше простого общения. Нет ни единого намека на пошлость — только уважение и нежность.

Мы медленно покачиваемся в такт музыке. Несмотря на мою танцевальную карьеру и долгие годы тренировок за плечами, в это мгновение веду не я. Миллер берет инициативу на себя и, надо сказать, прекрасно справляется со своей задачей.

— Ты напряжена, Даша, — его рука медленно скользит по моей спине, вызывая мелкую дрожь. — Я тебя пугаю?

— Нет.

— Это всего лишь танец. Попробуй расслабиться. Как тогда, на моем дне рождения. Между нами не будет того, к чему бы ты не была готова, — его серьезный взгляд смещается на мои губы.

— Разумеется. Ты слишком самоуверен, — говорю, не узнавая звука собственного голоса.

— Ты мне нравишься, — глядя мне в глаза, произносит мужчина. — Нет ничего удивительного ухаживать за женщиной, которая нравится. И рано или поздно ожидать взаимности.

— Ты уже говорил об этом, — его дыхание оказывается в паре сантиметрах от моих губ. — О том, что я тебе нравлюсь… Но это… Странно… Ты меня совсем не знаешь.

— Я знаю достаточно. И я готов повторить все еще раз.

— Это работает? — нервно усмехаюсь. — С другими женщинами? Наверное, они тают от одного только взгляда.

— Ты не такая как другие, — Миллер шепчет мне в губы и, кажется, вот-вот коснется их, но трек заканчивается, и я плавно отстраняюсь.

— Давай посмотрим что-то еще? Я как раз вспомнила один фильм, который мне так и не удалось посмотреть, — из-за волнения я начинаю говорить быстрее, чем обычно, и это не укрывается от внимания Андрея.

— Хорошо, — его лицо озаряется ленивой улыбкой. — Говори название.

***

Утром я просыпаюсь от ярких лучей солнца, которые пробиваются сквозь тяжелые шторы. Прищурившись, сладко потягиваюсь, раскидываю руки в стороны и внезапно касаюсь крепкого мужского тела. Сон как рукой снимает. Затаив дыхание, отдергиваю руку и отодвигаюсь на край дивана, едва с него не падая. И только тут, в относительной безопасности, поворачиваю голову и, убедившись, что Андрей спит, с облегчением выдыхаю.

Мысленно уговариваю себя отвернуться и перестать глазеть на полуобнаженного Миллера, но не смотреть на него — задача почти невыполнимая. Он мужественный, красивый и сексуальный. И нет ничего удивительного, что тогда на его же празднике каждая из танцовщиц пыталась перетянуть внимание именинника на себя.

Андрей спит тихо: даже неглубокая складка между бровей, которая всегда присутствует при разговоре, исчезает, а лицо выглядит расслабленным и безмятежным. Наверное, ему снятся хорошие сны.

Мое внимание смещается на грудную клетку — мощную, рельефную, покрытую темными завитками волос, которые узкой дорожкой спускаются к резинке его трусов и… Я моментально одергиваю себя и резко поднимаюсь с дивана, когда взгляд опускается ниже. Вот черт! Надо себя чем-то занять.

В свободной футболке, которую накануне выделил мне Миллер, на цыпочках, почти не дыша, дабы не разбудить хозяина квартиры, шагаю в ванную комнату и, закрыв за собой дверь, перевожу дыхание. Включив воду, я снимаю одежду и встаю под теплые струи. В голове проносятся события вчерашнего вечера: ужин, фильм, танец, разговоры по душам, сон. Особенно ярко вспоминается последний разговор.

— Уже поздно, — этой фразой я рассчитываю положить конец в целом приятному вечеру. — Пора вызывать такси.

— Сутки, Даша. Помнишь? — нахмурившись, произносит Миллер.