Как мы работали со своими собаками. У каждого нашего питомца свой стимул. Канис всегда работал на хозяйку. У нас с ним была тесная связь. Пёс должен был меня видеть и начинал психовать, если меня не находил. Это использовалось во всех трюках. Я либо пряталась, либо убегала, либо звала его из укрытия. Он работает «на маму», шутили мои друзья. Марсю была хорошо выдрессирована и великолепно исполняла прыжки, стойку на выдержку, прыжок в седло, фиксацию на любом предмете любой высоты, благодаря чёткой работе в паре с Галей. У Ауки хозяева дрессировщики. Она к десяти месяцам тоже многому научилась: стоять, лежать, сидеть по команде и на выдержку. Очень контактна к людям, с взрослением это могло измениться. На последних съёмках она лежала, сидела на телах всех участников. Главное ей нравилось работать.

Съёмки сплачивают собак, хозяев и людей вокруг. Занятие это очень увлекательное, но трудоёмкое, требующее много сил и выносливости, как от собак, так и от хозяев.

Если бы мне сказали, что я буду сидеть перед камерой режиссёра и пробоваться на роль хозяйки собственной собаки, повертела бы пальцем у виска. А всё началось с каскадёров. Мы с Канисом снялись у ребят в короткометражном ролике, они же решили помочь нам двигаться по части съёмок дальше. Просто пригласили на кастинг в риалити шоу про собак и их хозяев. Кстати, они и сами прибыли на кастинг, так как у них есть свои собаки.

Пришли в назначенное время в назначенное место. Комнатка, диванчик, мужчина за столом – анкетки раздаёт. Сели их заполнять. Вопросы детские: кто ты, где родился, зачем женился, кто у тебя родился, есть ли собака и какая она? С этим заданием мы справились за пять минут. Потом нас по одному стали приглашать в отдельную комнату. В среднем человек там находился семь-десять минут. Почему-то все выходили молча и приглашали следующего. Первым на амбразуры кинулся руководитель каскадёров, как настоящий вожак, он все проверяет на себе. Вышел. Молчит. Показывает, мол, следующий.

Решила кинуться за вожаком. Где наша не пропадала? Захожу. На диванчике сидит серьёзный дядечка в очках, рядом с ним прелестная девушка, перед ними камера на треноге. Сбоку стоит стол, за ним девушка ассистентка.

– Раздевайтесь. – Говорят.

– Ну-у… – думаю, – пошло дело. – Сняла куртку.

Режиссёр:

– Садитесь на стул. Возьмите в руку бумажку. Поставьте её перед собой.

Беру бумажку. На ней большими буквами отпечатан номер 711. Держу перед собой. И что-то смех разобрал, не могу сдержаться. Говорю:

– У вас тут как в полиции: фас, профиль, анфас. Преступник номер семьсот одиннадцать. Взяла сейф в банке, говорит, не хватает на прокорм волка.

Режиссёр:

– Неправда. У нас ростомера нет.

– Ростомер в фотошопе нарисуем, – парирую. Тут с него серьёзность-то и слетела. Сидит еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. Брови хмурит, а губы разъезжаются в улыбке.

– Сколько у вас в семье человек? Сколько животных? Какой породы собака? – А сам втихаря камеру включил. Снимает.

– Две кошки и чехословацкая волчья собака.

– Какая собака?

– Сейчас, – копаюсь в сумке, чтобы достать календарики.

– Поднимите голову, в камере только ваш светлый затылок. – Берёт календарики, чешет ухо.

– Так это волк?

– Гибрид немецкой овчарки с карпатским волком.

– Где живёте?

– В самом центре Москвы в однокомнатной квартире?

Очки на носу режиссёра подпрыгивают вверх.

– А сколько человек у вас в семье?

– Трое: муж, дочь, я, две кошки и собака.

– В однокомнатной? – По Станиславскому не верит режиссёр.

– Да.

– И как он с кошками?

– С нашими нормально. Они же наши! На улице другое дело, там чужие кошки.