Спустились к фонтанам в Александровском саду. Там тоже гуляли полицейские и солдатики. Мы огляделись и стали фотографироваться у фонтана с огромными лошадями. Собрали небольшую толпу людей, которые тоже активно щелкали фотоаппаратами. Один из подвыпивших мужчин в толпе не выдержал:

– Это овчарки такие.

Ему стали возражать:

– Вы на глаза их посмотрите! Это волки!

Мужик не сдавался:

– Я всю жизнь занимался овчарками и знаю какими они бывают.

Мы даже не стали вступать в дебаты.

А потом Галя показала рукой в сторону: «Там красивые цветы. Пойдём туда.» И мы потащила влчаков в цветущий крупными желтоватыми шапками из мелких цветов кустарник. Но и тут случился казус. Какой-то молодой мужчина заприметил Галю в кустах, и решил с ней познакомиться. Подошёл с задней стороны кустарника и перегнувшись через кустарник обратился:

– Девушка!

– Чего тебе, идиот!? – рявкнул Канис.

В лицо ухажёра уставились две пары волчьих глаз. Марсю молча поблескивала клыками. Нет. Это не ветер гнул до треска кусты. Это Галин ухажёр с треском продирался сквозь растительность, унося ноги в неизвестном направлении.

– А не сходить ли нам к старику с золотой рыбкой? – предложила Галя. – Загадаем желание. Там даже можно прыгнуть на маленький островок.

На подходе к рыбке, нас перехватили трое полицейских. Мы сначала подумали, что нас хотят повязать и выдворить из Александровского сада, но оказалось, что они крайне заинтересовались собаками. Пришлось остановиться и долго-долго рассказывать о породе ЧВС. Главное, что их интересовало, годятся ли эти собаки для армии? Мы подарили им календарики с изображением влчаков, пообещали помочь с щенками, а сами полезли к деду с рыбкой. Собаки напились водички, кстати, Каниса прослабило на следующий день. Потом он залез на ногу старика и, видимо, загадал желание.

На Манежной площади стояла тишина: ни прохожих, ни звуков машин, лишь ярко-голубое небо и ласковое утреннее солнышко.

– Придумала! – сказала Галя. – Сфинксы. Московские сфинксы. Питер весь в львах, а у нас Москва будет в волках.

– Ну их же ещё нужно уложить… – загнусила я, – не так-то это просто в незнакомом месте.

Галя улыбнулась уголками рта.

– Попробую. Потом ты.

– Я?

– Ты. Пошли.

– Галя! Ты волшебница! Даже Канис не спорит с тобой. Расскажи свои секреты?

– Потом, – махнула рукой Галя. – Волки! Что языки вывалили? Ещё много работы. Идёшь в-о-он… на ту лестницу. Ставишь их и улыбаешься. – Вскинула руку Галя. – Молодец! Теперь идёшь к барьеру. Подводишь собак. Я их позову. Пусть они высунут головы между колоннами.

– Я не самоубийца! – Рявкнул Канис.

– Надо! – Подпихнул коленом под хвост.

– Устал я от ваших съёмок. Пить хочу. Домой хочу. Спать хочу. – Забурчал Канис, пытаясь приложиться на асфальт.

На самом деле отдых требовался всем. Мы решили отойти немного от Манежной площади, найти летнее кафе. Оно оказалось совсем рядом. Народу никого, лишь два американца за столиком пьют кофе, да девица с розовыми волосами, кушает розовые пончики, видимо, рассчитывая на внимание американцев.

Галя опустилась на стул, разложив вокруг себя волков. Я бросилась щёлкать фотоаппаратом.

– Wow! Wow! – раздалось за нашей спиной. Американец, который постарше, стоял размахивая руками. Я испугалась, что Канис на него среагирует и уже приготовилась его спеленать голыми руками, но он жестом остановил, показывая рукой на фотоаппарат. Мы его поняли: «Давайте я сфотографирую вас с собаками». Передала ему фотоаппарат и села рядом с Галей. Американец задорно хихикнул. Он был единственным американским поданным увидевшим на Красной площади настоящих, а не бутафорских волков. Волки, конечно, не медведи… но тоже ничего. Теперь он имел полное право приехать на родину, и подтвердить факт наличия диких зверей в самом сердце Москвы.