Канису ситуация показалась забавной, он дёрнул Кармелиту за подштанники, ибо, Кармелита девушка пышненькая, грех не откусить кусочек от такой булочки.

Кармелита с визгом попыталась вцепиться в шею Каниса. Он вывернулся. И тут к забору подошёл Антон, а за ним и лабрадорка. Кармелита повиснув на заборе злобно взревела.

– Уйди белобрысая, буду с твоим гробом фоткаться!..

Канис играя глазками, бочком подпихнул маламутку. Карма развернулась, испепеляя взглядом поганца.

– Да ты дон Жуан!

– Что ты! Я дон Кихот! – отбрёхивался Канис, переступая с лапы на лапу.

– Тебе шерсть не дорога или быстро умеешь бегать?.. – погнала от забора дружка Кармелита.

– Если женщина бьёт мужика, значит она его любит! – констатировала хозяйка Кармелиты, пытаясь ухватить ревнивицу за шерсть. Кармелита развернулась на хозяйку: «Отрыщь!».

– Я тебе сейчас покажу «отрыщь», – разозлилась хозяйка Кармелиты, и одним движением завалила вконец распоясавшуюся питомицу себе на ноги.

Канис ещё разок подкусил Кармелиту пониже хвоста.

– Девушки, ревнующие мужчину, автоматически приобретают статус спарринг-партнёра.

Кармелита не выдержала и с рёвом: «Я не ревную, но с коротким воротником тебе лучше», вырвалась из хозяйских рук и вцепилась любимому в волосатую щёку. По площадке покатился лохматый клубок. Микрорайон содрогнулся от звериного рыка.

За забором замерли три пары расширенных глаз. Далее испытывать судьбу хозяева лабрадорки не стали и быстро отошли от забора.

От души передравшиеся, всклокоченные, обслюнявленные Кармелита и Канис, тяжело дыша встали друг против друга. В пасти Кармелиты застрял здоровенный клок шерсти, выдранный из роскошного жабо, лучшего друга.

Канис щурил подбитый глаз. Остальную часть прогулки оба гуляли в разных концах площадки.

Раз пошли на дело…


Раз пошли на дело
Я и Кармелита.
Утром было дело
С самого утра.
Кармелита сильно рявкнуть захотела.
А чего ж не рявкнуть?
Чтоб решить дела.
Рявкнуть, так уж рявкнуть,
И прораба скушать.
Мы пошли к рабочим оля-ля…
Там сидел трудяга,
Он затряс руками
Посылая нас по адресам.
Мы, мол, «Здрасьте, здравствуйте…»
Работничек молчит.
Не желает с нами вовсе говорить.
Чтоб разговорился,
Мы решили гавкнуть,
За площадку нашу отомстить.
Долго все кричали, хозяек посылали,
По различным всяким адресам.
Но мы добили дело, вырвались умело,
Есть теперь площадка – Vivat! Ура-Ура!

Дверь подъезда распахнулась. Канис вдохнул всей грудью осенний воздух и упёрся носом в маламутку Карму.

– Вы гулять? – спросила хозяйка Кармелиты. – Давайте вместе пройдёмся. Заодно посмотрим, что происходит на месте разрушенной собачьей площадки.

– С удовольствием! – Канис почувствовал по дёрнувшемуся поводку, как встрепенулась его хозяйка. – Бьюсь, бьюсь… В Управу писала, муниципальному депутату писала, на сайт Москвы писала… Никакого толку. Только неприятности. На нас с Канисом рабочие пишут жалобы участковому и руководству. Видите ли, именно мы с Канисом, истоптали своими сапогами и лапами всю Швивую горку. А всё потому, что мы ходим и проверяем, что происходит на нашей бывшей собачьей площадке. Мозолим глаза. Подозреваю все усиленно листают страницы с сайтами догхантеров.

Они пошли прямиком к бытовкам, где расположились разнорабочие из разных уголков России и ближнего зарубежья. Карма гордо вышагивала первой.

На подходе к бытовкам им повстречались два мужчины, опасливо посторонившиеся при виде двух серых собачек. Кармелита прошла мимо них молча, Канис глухо зарычал. Один из мужчин опасливо спросил.

– А вы куда?

– Где сидит ваше руководство? – строго спросила хозяйка Кармелиты.

– Там… – махнул рукой мужчина в сторону небольшого заборчика, за которым притаился целый рабочий посёлок. – А вам зачем?