Запечатанный конверт с надписью «И. А. Коху от А. Н. Елизова» бросил в почтовый ящик в такой знакомой теперь парадной…

Лечу в Булун. На работе взял отпуск, то есть договорился с парнями.

Думаю про Ваньку, сидя с закрытыми глазами и представляя его лицо. Бедняга… И всё из-за меня! Дела… Ясно, что сейчас я ему очень нужен. Самолёт отчаянно трясёт. Это грузовой борт, и пришлось договариваться с пилотами. А тут ещё непогода. А что делать! Действительно, из Питера пассажирских до Булуна нет.

Сосед, бородатый дядька, который возвращается с Большой земли, только что сказал мне, что в феврале у них постоянно штормит. Февраль… Потом будет март…

– Да, – снова заговаривает сосед, – у нас в это время такие ветра… Даже несчастья случаются…

– Какие несчастья? – я внутренне напрягаюсь.

– Какие, какие… Вот месяц назад таким ветром девчонку, вернее, женщину одну сдуло в трещину. Парнишка полез её спасать. К верёвке подцепил, вытянули… А когда его самого вытаскивали, ветром так о стену швырнуло… В больнице теперь. Парализован…

– Ванька! – вырывается у меня непроизвольно.

– Да… Его Иваном зовут. А ты его знаешь? – два внимательных глаза буравят меня.

– Я его брат… Сводный, – воспроизвожу в очередной раз легенду. – Лечу к нему. В его фирме узнал… Он перестал мне звонить.

– Давай знакомиться. Дмитрий Иванович, – сосед протягивает мне широкую ладонь.

– Александр. Саша…

– Так что, Сашенька, плох Ванюшка… Очень плох… Ноги совсем отнялись. Он спиной ударился.

Похоже у меня на глазах слёзы.

– Ладно… Не надо… – гудит мне в ухо Дмитрий Иванович. – По-всякому может быть… Может, всё и образуется… Ты к нам надолго?

– Пока во всём не разберусь и не найду возможность забрать Ваньку в Питер.

– Да… Это конечно. У вас там специалисты, аппаратура… Слушай, а хочешь, остановись у меня. Моя хозяйка не будет возражать. Она тоже к Ване хорошо относится. Он у тебя такой замечательный парень! Только грустный какой-то… Но настоящий мужик! Уважаю…

Мне и приятно слышать такое, и больно за моего Ваньку. Правда, гудение Дмитрия Ивановича несколько успокаивает…

– А о тебе он говорил. Говорил, что у него на свете есть только Саша. Он тебя очень любит.

– Я его тоже… – я вздыхаю.

– Слушай, Сашок… Ты, когда прилетим, ведь сразу в больницу побежишь?

– Сразу! Вы мне покажете?

– Конечно! То-то Ванюша обрадуется! Только в больнице сразу к Ване не ходи. Сходи сначала к главному врачу, Кириллу Сергеевичу. Золотов фамилия его, фамилия как раз для него. Пожилой такой. Мировой доктор! Скольких на ноги поднял! Поговори с ним… Послушай, что он скажет. Поверь мне – всё знает! А багаж твой, – при этом он показывает на мою сумку, – я сразу с собой заберу. А потом за тобой в больницу – приду.

– Спасибо, – искренне говорю я и хватаю руку Дмитрия Ивановича. – Спасибо огромное!

– Хорошему человеку помочь не жалко, – с улыбкой басит он.

Это я-то хороший человек! Эх-х…

Вот и двухэтажное здание больницы. В местной темноте едва нашёл. Полярная ночь ещё, однако…

Весь седой, сухощавый, очень осанистый Кирилл Сергеевич, после того как я ему представился, внимательно смотрит на меня.

– Ну что я могу сказать вам, молодой человек… Ваня очень подавлен. Он вас во сне всё время зовёт. Это хорошо, что вы приехали. Очень хорошо!

– Кирилл Сергеевич, а дальше? Какие перспективы?