Спустя несколько секунд понимаю, что все это время он меня старательно разглядывает.

– Вспоминала обо мне? – спрашивает Костров, опуская голову набок и лениво улыбаясь.

– Не особо, – усмехаюсь ему в лицо.

– Ну-ну, малыш. Так я и поверил.

Меняет тактику, гад.

То плохой, то хороший полицейский.

Как обращаться с миленькими зайчиками, работающими в офисных коробках и живущими в двухкомнатной хрущевке с мамой и двумя котами, я в курсе. Это путешествие было увлекательным, но больше я туда ни ногой. А вот такие, как Костров: богатые, умудренные опытом, пронырливые – для меня загадка.

– Можешь не верить, как будто мне заняться больше было нечем, – вдруг бешусь. – О тебе думать.

– А чем тебе заниматься-то? – спрашивает он зло. – Всё рисуешь, Тюбик?

– Да пошел ты, – резко срываюсь с места под оглушительный смех.

Щеки обдает жаром.

Тюбик. Моё детское прозвище «из барака». Конечно, отсылка добрая, к персонажу из сказки про Незнайку и его друзей, но всё равно слышать его из белоснежного рта повзрослевшего, возмужавшего Кострова неприятно.

– Стой, стой, стой, Ива, – ускоряет шаг Вэл. – Прости.

– Отвали, – кидаю назад.

– Я пошутил.

Быстро запрыгиваю на крыльцо и несусь к входной двери, из-за которой выглядывает ещё один друг жениха – Мирон.

– Ооо, вас-то я и ищу.

– Нас?..

– Вас, конечно. К торжеству все готово, только вот свидетелей потеряли.

– Свидетелей? – кричим мы с Костровым в голос.

Твою мать.

«Обожаю» свадьбы.

– Ив, прости, дорогая, – закатывает глаза Тая и взвизгивает, когда Мия, ещё одна подруга из нашей троицы, туго затягивает корсет на свадебном платье. – Можно, как-то поаккуратнее? Соболев уже сделал мне предложение, не будем сильно стараться.

– Ещё бы он не сделал, – проговариваю зло.

Родителей Ивана я бесконечно уважаю, но то, как он обошелся с моей подругой и сколько Тая прошла ради их общего счастья, иногда ещё отзывается в сердце раздражением.

– Не бухти, Ива. Сейчас не девяностые, вам с Вэлом и делать-то ничего особо не нужно. Так… гостей встретить и на банкете с нами за столом посидеть.

– С вами? – морщусь.

– Ага. Пойми, ну кого мне ещё просить? Громовых?.. – кивает на сияющую Мию. – Так они вечно как с другой планеты, заперлись в своей квартире и друг друга целыми днями наглаживают.

– Эй, – смеется Громова. – У меня муж двадцать часов в день на работе проводит, между прочим, с твоим будущим мужем, Тая.

– Это правда. Соболеву надо было пожениться с Громовым. Ай да пара, Иван да Мирон. Сметы бы целыми днями считали и бюджеты выводили.

Тут я уже не сдерживаюсь и веселюсь вместе с ними.

– Демидовы? – продолжает рассуждать невеста. – Ты Льва видела? Он скорее главный прокурор, а не свидетель. Я бы всю свадьбу как в зале судебных заседаний сидела.

– Заткнись, Валеева, – кричит Юлька из ванной. – Мой муж милейшей души человек. Просто ему с вами говорить не о чем.

– Угу, – вздыхает Таисия, убирая пышную фату, чтобы Мие было удобнее застёгивать мелкие атласные пуговицы на спине. – Вы-то, Юль, смотрю тоже особо не разговариваете. Опять тошнит?..

– Да, – кивает она, обмахиваясь свадебным журналом.

С жалостью смотрю, как Юля ложится на диван и прикрывает устало глаза. Бедная!

– Ю-юль, – тянет Мия. – Давай водителя отправим до аптеки. Может, полегче будет?..

– Отправь лучше Лёву, пожалуйста, – шепчет девушка. – Он знает, что купить, в прошлый раз было то же самое.

– «Лё-ё-ёву», – карикатурно тянет Таисия. – Нет, вы слышали?.. Где Демидов и где «Лё-ё-ёва»? Ну, и дрессировщица ты Юлька.

Вздыхаю тяжело. Подруг своих я просто обожаю. Мои самые «близкие люди-ближе не будет». Бывало, конечно, ругались, как и все, при этом всегда выбирали друг друга.