И наша речь как «музыкá».
В эфире гордо повторяем
«Велик могучим языкá».
И все слова доступны, внятны,
И «черномудры», и остры.
И всем становится понятно: —
«Был у сестрé, иду к сестры».
Мы с грамотой боролись с детства,
«Упёртым» не было «детствá».
Чтобы облегчить наши «бéдства»,
Нам льготы «нýжны» и «средствá».
Когда же мы в стремленье «ихнем»
Начнём друг друга величать,
То мы таких высот достигнем,
Нам только б «нáчать», чтоб начáть!
И фразы кругло так ложатся,
Слова в них «ложут», не кладут.
Я тоже буду выражаться,
Когда кругом «здесь вам не тут».
Коль тот язык «системасиськи»,
То не поможет логопед,
Ведь очень модно по-российски
Окончить парт.– и юр.– и пед.
И вот тогда уже «де-юре»,
«Де-факто» как-то не в струю,
Так громко гнать по-русски «дуру»,
Что «спикать» хочется в «ду ю».
2000
Горячая точка
ветеранам томского спецназа
Я слышал недавно рассказ ветерана,
Чечни и Афгана горячий букет.
И форте и пьяно, он трезвый, я пьяный,
Но всё без обмана, и орден в руке.
Рождественский вечер. Горящие свечи,
Болгарское «лечо», гранёный стакан
Сегодня не лечит, и словно предтеча
От встречи до встречи щепоть табака.
Военная база. Команда спецназа.
От пули и сглаза потёртый пятак.
За час до приказа будильник, зараза,
Не сбившись ни разу, тик-так, да тик-так.
Как Спарта и Троя, шеренгой и строем
Уходят по трое под крики «Ура!»
Мальчишки – герои на новые роли,
Чужие гастроли не в наших горах.
Горячая точка. Туманная ночка.
Не ждите сыночка к тому рождеству.
Отрывок листочка, последняя строчка,
И алые точки дырявят траву…
И память далече, и тяжесть на плечи,
И струны калечит старлея рука.
Рождественский вечер. Оплывшие свечи.
Осталась от встречи щепоть табака…
февраль 2000
Я не люблю тебя Москва
Я не люблю тебя, Москва.
Не за название столицы,
Не за кремлёвские бойницы
И не за красные слова.
Ещё тебя я не люблю
Не за проспектов суетливость,
Не за старушечью сварливость.
Я это как-нибудь стерплю.
Где старый творческий Арбат?
Где говорливая Тверская?
Был воровской Каретный ряд,
Теперь ты вовсе воровская.
Не по желанью москвичей,
По криминальному указу.
Чтоб замолить твою проказу,
Не хватит по церквям свечей.
Мне так хотелось полюбить
Твою, Москва, былую скромность
И величавую соборность,
И всё, что век не смог сгубить.
Чтоб не остаться «на бобах»
От развевающихся стягов,
И от засилия «варягов»
На твоих княжеских хлебах.
Но не умею, не люблю.
За гонор всех, в тебе осевших,
И как-то сразу обрусевших,
И присосавшихся к рублю.
Моя вселенская тоска,
И боль провинции российской,
От Магадана до Каспийска
Я не люблю тебя, Москва.
И всё же нужно приезжать,
Чтоб до конца не отлучиться
От тех, кто дал мне шанс учиться
Всё понимать, а не брюзжать.
Чтоб никогда не променять
Ни Визбора, ни Окуджаву…
За нелюбовь ко Вседержавной
Прости, о Господи, меня…
февраль 2000
Россия песни создает
с использованием одноименного стихотворения Д.Сухарева, муз. А. Пономаренко
Россия песни создаёт,
А Север песни отбирает.
Но, если Север запоёт,
От песен сердце замирает.
И устремляется в полёт,
Полярный круг в себя вбирая,
Его сиянием играя,
Душа и плачет, и живёт.
В лихие дни моей страны
Под небом пасмурным и синим
Те песни были рождены
Бродягой, пасынком и ссыльным.
Россия, где твои сыны?
Перед невежеством бессильны,
Поэты под крестом могильным,
Без доказательства вины.